Странные игры [СИ]

— Но ведь ты понимаешь, что… О, привет, Лили!

Мария вытянула руки, чтобы поймать непоседливую драконицу. Та уже излечилась от всех ран и кажется, готова была искать новых приключений.

— Мася, а Мася, — сходу затараторила Лилит, приземляясь ей на колени, — Ты знаешь простой способ исправить осанку?

— Есть несколько способов, — ответила паладинка, — Способ первый — это придать человеку уверенности. Плохая осанка — часто признак страха, неуверенности, зажатости. Если человек в себе уверен, никого не боится и ничего не стесняется, его плечи сами собой разойдутся, как крылья. Если же этого не случилось, значит, у него слабые мышцы плечевого пояса, и ему нужно их подкачать парочкой упражнений.

Чезаре учили совсем иному: неважно, в чем ты уверен, ты должен держаться и двигаться, как предписывает легенда. И если властный князь Церкви держится ровно и уверенно, это не значит, что остальных личин это тоже касается… Тем более, что с его ростом ему поневоле приходилось горбиться на операциях со скрытным проникновением на объект.

Вот только как объяснить ребенку технику подготовки спецслужб?..

— Еще можно попробовать взять некий образ, к примеру, реального человека, или из фильма, — предложил он, — И позаимствовать пластику движений. Вот примерно как ты под впечатлением от понравившегося фильма заимствуешь элементы манеры речи героев. Но предупреждаю: это потребует практики, и первое время будет сбиваться, когда голова занята другим.

— Это куда тяжелее, Че, — ответила Мария, — И вообще, какой смысл лечить симптомы, когда у проблемы есть корень. Либо неуверенность в себе, либо слабый плечевой пояс. Несколькими упражнениями мышцы натренировать куда как проще, чем очень болезненными попытками постоянно держать осанку.

Он не стал спорить. В общем-то, он прекрасно понимал, что многое из того, что он умел, было неприменимо для других. Ведь его воспитывали не как человека, а как механизм. И это так или иначе сказывалось.

— Я поняла! — закивала Лилит и сорвалась с места.

Мария тепло улыбнулась, глядя вслед убегающей драконице.

— Постепенно она становится самым обычным ребёнком…

Чезаре нежно приобнял девушку.

— Она с самого начала была обычным ребенком с тяжелой судьбой. Главное, что ей нужно было, — это люди, которым она может доверять.

Мария покачала головой.

— Многие путают "просто" и "хотя бы", считая, что этого "просто", на самом деле, "достаточно".

— Это ты к чему? — не понял он.

— К тому, что хоть ей и нужно всего-то немного заботы и люди, которым она может доверять, этого недостаточно. Это всего лишь "хотя бы".

— А разве я сказал, что этого "достаточно"? — удивился Чезаре, — Я сказал лишь, что это "главное"…

Он мотнул головой.

— Не надо все время искать в моих словах подвоха. Я заметил, что сегодня этим занимаешься даже ты.

В его голосе прозвучал оттенок боли, и она несомненно заметила это.

— Прости, — смущённо улыбнулась Мария.

— Прощаю, — улыбнулся Чезаре, прижимая ее к себе и целуя в макушку, — Как я могу тебя не простить?..

Где-то в небе промелькнула падающая звезда. Говорят, что при этом можно загадать желание.

Он знал, чего хотел.

Праздник продлился до поздней ночи, и никакие боги не прерывали его. Под вечер, как и обещалось, состоялся конкурс пар. И хотя Чезаре и Мария приняли в нем участие, выиграть им не удалось. Победу по очкам одержали Тадеуш и Соня. Приз зрительских симпатий достался Хесусу и Алисе.

Впрочем, Чезаре не был расстроен. Самый главный приз был у него в руках.

И он собирался сделать все, чтобы никто не смог отобрать ее у него.

Эпилог

День 3

Дорогой дневник. Я начал тебя писать, потому что мне очень нужно хоть с кем-нибудь поделиться своими мыслями и чувствами, одолевающими меня в эти дни. Аблу мне не хочется тревожить своими переживаниями. С ней хорошо и весело, пусть так будет и дальше — незачем омрачать наши отношения, едва начавшиеся, моими беспокойными мыслями и душевными терзаниями. Алиса целые дни проводит с Хесусом — рад за нее, он отличный парень. Так что мне ничего не остается, как поделиться этим с тобой. Да, ты молча выслушаешь и ничего не скажешь в ответ, но я хотя бы выскажусь, а это, поверь, уже очень много.