Странные люди. Сборник рассказов

Ему показалось, что он ошибся направлением, что барьеры перегородили весь проход и к эскалаторам никак не успеть. Собрался было запаниковать, но удивительно легко успокоился. Мандраж прошёл, и началась работа, которая тебя тащит.

18-42.

Андрей вышел на финишную прямую коридоров к эскалаторам. Приспустил лямку, плечом сбросил рюкзак и перевесил его на грудь. Немного странно, но мало ли – устал человек весь день таскать рюкзак на спине и теперь ему хочется разнообразия.

И дать спине подышать.

18-43.

Теперь главное – правильно подгадать момент. Нельзя привлекать к себе внимание раньше времени. А потому никаких рывков и резких остановок. Андрей аккуратно приоткрыл рюкзак, чтобы в нужный момент содержимое не зацепилось за молнию.

Вход на эскалатор. Народ уже идёт плотным потоком, но свободное пространство ещё угадывалось. А это ему и надо.

Двадцать метров. Кажется, кто-то смотрит в спину. Не отвлекаться.

Пятнадцать метров. Кажется, он посеял на улице зажигалку. Нет, в кармане.

Десять метров. Нажраться бы до неприличного состояния после всего – да кто ж ему даст-то?

Пять метров – скорее бы это всё кончилось.

Три метра. Пора.

Андрей слитным движением вытащил бутылку-хлопушку и поднёс зажигалку к крышке. Пара секунд – и огонёк побежал внутрь.

Бросок.

Конечно, будь у него бум-томат – было бы лучше. Но Андрей не был так искушён во взрывотехнике. А потому он применил то, что смог сочинить за два часа, обойдя ближайшие магазины фейерверков и охотничьих принадлежностей. К счастью, «корсаров» к продаже всё ещё не запретили, а Андрей ещё застал курсы дворовой химии.

Петардно-бутылочная поделка даже не смогла заглушить поток – заорали только те, возле которых она рванула.

Ожидаемо.

Андрей вытащил следующую приспособу в бумажном пакете, а из кармана – плашку с гвоздями. Помедлил долю секунды, молясь, чтобы не промазать, и с размаху стукнул по пакету. Тот прыгнул из рук и заметался по проходу.

Углекислые баллончики, мука и скотч. Хаотично прыгающие и шипящие как клубок змей в пыльном облаке. Такое кого хошь напугает – особенно когда обдаёт струёй холода.

Потоки остановились, послышались испуганные крики.

Андрей их хорошо понимал – сам едва не заработал обморожение, пока сцеплял баллончики между собой и ломал голову, как их разом активировать. Сложнее всего оказалось найти подходящую деревяшку, чтобы набить в неё гвоздей под нужным углом. Он бы никогда не подумал, что в таком большом городе такие проблемы с деловой древесиной.

Шум толпы изменился, и тогда Андрей достал козырь – бутылку с фейерверочными шариками. Из тех фейерверков, что с дурацкими названиями на корпусе, сургучной заглушкой на донышке и с отдачей как у карабина.

18-44.

Бутылка упала и покатилась. Если сейчас не взорвётся и народ не побежит – всё. Больше ему предъявить для предупреждения нечего. Остаётся только сделать ещё семь шагов и встать на эскалатор, чтобы не видеть, что будет дальше.

Бутылка докатилась до стены, пустила белый дымок… и вдруг лопнула тусклыми брызгами, ударившими по окружающим. Всё-таки фейерверки при свете не смотрятся.

Визг, крик – и толпа хлынула назад. Андрей перевёл дух. Полдела сделано. Теперь только дождаться.

Заскрипел остановленный эскалатор, а выехавшие люди разворачивались назад с пронзительными криками. Сейчас для Андрея это зрелище было лучше любого мюзикла.

Заорала сирена

Андрей поднял руки, постоял, демонстрируя мирные намерения и одной рукой начал медленно стягивать рюкзак – когда его положат носом в пол, лежать на рюкзаке будет очень неудобно. Одна лямка, вторая – и рюкзак ложится к стене.

– Руки! Руки, чтобы я видел! – а вот и охрана. Не то чтобы бежали сломя голову.

Андрей вновь медленно поднял руки, сложив их за голову. И осторожно сгибая ноги, встал на колени. Бухаться с размаху коленями да об камень – это неоправданно больно.

18-45.

У Андрея на секунду мелькнула мысль, что это всё-таки очень жестокий пранк. Что нет никакой бомбы, а он повёлся и устроил то, что устроил: панику, массовый беспорядок с пострадавшими и покушение на подрыв. И никто не будет разбираться в том, что он хотел как лучше. А если и учтут, то только как смягчающее обстоятельство. С пожизненного до двадцати пяти лет строго режима.

Тут по ногам больно ударил пол, и Андрея опрокинуло набок, давая широкий обзор в подробностях.

Как в замедленной съёмке гранитная плита у входа на эскалатор медленно выпирала из пола. Лениво взмыла и упала назад разорванная транспортная лента. А значит и опорному колесу тоже амба. И будь сейчас на эскалаторах столько людей, сколько должно было быть в час пик – ленты точно поехали бы вниз. Вместе с пассажирами. А с такой высоты потенциальная энергия такой массы была бы… сокрушительна.

Странно, но звук был какой-то глухой. Андрей даже кольнула нотка ревности – его бум-бутылка всяко погромче была.

Почему-то стало очень тихо, будто всем раздали кляпы, а сирене отрезали провода. Остался только вечный тихий гул вентиляторов. Впрочем, им было можно – без них дышать в этом торжестве цивилизации никак нельзя.