Она раздраженно выдохнула, поймав его настроенье, и только спустя несколько секунд сосредоточенного молчания ровно произнесла:
- Мне можешь не врать…
- А знаешь, как бесит это твое «Не злись»? - Пакость выплюнул обгрызенную травинку и сорвал новую.
- Знаю, - после очередной паузы ответила Немо. - Но я пока не придумала, что говорить тебе вместо этого.
Ветер прогнал волну по зеленым кронам сосен, принеся с собой почти осенний холод. Где-то далеко, за соснами, на западе от этого места, лил холодный надоедливый дождь. Темные тучи плыли по небу, но ни одна не задерживалась, чтобы промочить их последним весенним приветом. Будь с ними Лис, он бы обязательно сказал что-нибудь на этот счет. Рассказал бы про неотложные дела туч или про их общее важное собрание, посвященное началу лета, на которое они все спешат. Но Лис с ними не пошел. Его заинтересовал новый друг.
Пакость поморщился. Он не мог обосновать свою неприязнь к новичку. Точнее, не мог объяснить, что именно в Ките его раздражало. Исключая внимание к Спящей, разумеется. Дело было в самом Пакости. Он терпеть не мог перемены и новых людей. Перемены, на его взгляд, редко несли что-то хорошее, а возникающие на пороге незнакомцы только и делали, что рушили установленный порядок вещей. С многочисленными материными ухажерами было именно так. А здесь… Они только перезнакомились и начали привыкать друг к другу. И тут нате. Приносит нелегкая какого-то коротконогого хмыря, который считает, что от тут самый лучший.
Колючий колосок коснулся его щеки, заставив оборвать невеселые мысли. Тусклые зеленые глаза Немо смотрели тяжело и укоризненно.
- Снова начинаешь раздражаться… - резюмировала она, выбрасывая колосок, которым привлекала его внимание. - Подумай о чем-нибудь приятном.
- О чем?
- Ну хотя бы о том, что суп мы сегодня доели и можно будет приготовить что-то посъедобней.
Пакость прыснул, потом рассмеялся, оценив ее самокритичность.
- Это, конечно, большое счастье, да. Никто, кроме Лиса… Кстати, - он нахмурился и сел, вытряхивая из волос мелкий мусор. - Ты можешь от мелкого так не шарахаться, дура? Ему же обидно. Он же как дите совсем…
Вместо того, чтобы обидеться на «дуру», Немо медленно опустошила свою чашку и вытерла губы ладонью. Пакость еще раньше подметил, что она очень редко придавала значение словам, если не ощущала их эмоционального подтверждения. И этот упрек не нес в себе ни капли сомнения в ее умственных способностях.
- Лисенок понимает, что меня трогать не надо. Просто иногда забывает и пытается снова. Он не в обиде. Я же чувствую.
- Ну, а смысл? Ладно от меня ты только беситься будешь, но Лис-то другой. От него-то чего шарахаться?
- Не понимаешь, - вздохнула Немо и вытряхнула на траву рядом последние капли из своей чашки. - Мне не важно, что именно я от вас поймаю. Мне сам факт неприятен. А стоит коснуться…
- Да тебя и без касания иногда накрывает, - Пакость посмотрел на нее почти сочувственно. - Жестоко, конечно. Мне тоже не сладко из-за этого сглаза, но я хоть сам не страдаю…
- Может, теперь что-то измениться.
- С чего бы?
- Кто знает.
Она смотрела куда-то вдаль, на колышущиеся, скрипящие сосны. Ветер усилился, и стадион превратился в зеленое волнующееся море, волны которого щекотали их руки.
- Погода меняется, - заметила Немо. - Все дни до этого солнце светило, а сейчас пасмурно. Может, это настоящий ветер перемен? Как в песне из фильма про Мери Поппинс…
- Перечитывала на днях со скуки? – передразнил Пакость, непохоже копируя ее голос.
Немо откровенно смутилась. Белые щеки, частично скрытые темными прядями, порозовели.
- Правильно Спящая сказала, ищи себе другое место дислокации.
- Да ну… Мне там хорошо.
Ветер снова подул, на этот раз на самом деле принеся с собой запах холодного дождя, и Беседка сразу перестала казаться таким удачным местом для ленивой болтовни.
- Пошли, поищем кроссовки Лиса, - предложила Немо, поднимаясь. - Он сегодня опять босиком бегал. Небось, скажет, что они снова от него убежали.
- Задолбал, - протянул Пакость, забирая обе чашки, но в голосе его не было даже намека на раздражение. - Клеем их к нему приклеить или как?
- Отдерет и снова потеряет.
Тучи медленно заполняли небо, складываясь над ними в одно сплошное серое одеяло, закрывающее собой белый дневной свет.
Глава 8
Тьма и свет. «Пусть он тебя охраняет»
Дождь припустил неожиданно. Небо, хмурившееся еще с полудня, неожиданно разрыдалось, обрушив на старую шиферную крышу корпуса миллионы холодных капель. Лишенная ритма хаотичная дробь пробилась сквозь рокот ударных и гитарные соло, звучавшие в голове Кита, вырвав его из неглубокой дремы.
Незнакомая пустая комната, отвратительно казенная и скучная, тонула в сгущающихся сумерках. Она не понравилась ему как-то с самого начала. Четыре старые кровати со скрученными улитками матрасов и треугольниками подушек сверху стояли вдоль стен, по две с каждой стороны, между ними – четыре одинаковых тумбочки с остатками наклеек и встроенный в стену шкаф у двери, напротив него - большое окно с синими шторами.