Странные люди (СИ)

- Белый Зверь… - робко позвал Лис снова, отчего-то подняв лицо к небу. - Белый Зверь, приходи к Лису. Лис ждет! Хочешь… - было видно, что он делает над собой усилие. – Хочешь, Лис отдаст тебе свои новые кроссовки? А хочешь новые карандаши? Или все-все рисунки! Ты только приди к Лису, пожалуйста… Не надо грустить одному. Если тебя кто-то обидел – ты все равно приходи. Лис обещает, что никогда не обидит тебя. Приходи…

Последнее слово почти заглушилось звуком, от которого по спине пробежали мурашки. Зловещий скрип и шелест, прозвучавший откуда-то из дальнего угла, заставил дернуться даже Кита.

- Белый Зверь? – неуверенно переспросил Лис.

Звук повторился. Он доносился не из глубины соснового леса и вовсе не из небесной синевы. Из потерявшей стены и частично пол комнаты, некогда бывшей спальней. Они последовали за ним, как за каким-то древним зовом.

В комнате, которой почти не было, в яме, под проржавевшей насквозь кроватью не было никого, кто походил на описанного Лисом красавца-пса. Только что-то маленькое, жалкое и ужасно грязное раскорячилось на краю ямы, растопырив лапы-обрубки. Когда оно шевельнулось, Спящая с тихим писком нырнула за спину Пакости. Ей потребовалось время, чтобы заставить себя выглянуть.

Это было не какое-то мелкое чудовище, не крыса, не белка, ни что другое из плоти и крови. Когда первый страх прошел, Спящая увидела лишь ужасно измазанную и старую игрушку. Тряпичный щенок со смешными висячими ушами, сделанный из когда-то ярких лоскутков, слабо покачивался, печально глядя на людей темными пластмассовыми глазами.

- Мы были правы… - тихо сказала Спящая, завороженно глядя на ожившую игрушку. - Мы были правы!

- Белый Зверь! - Лис первый подлетел к нему и успел поймать, прежде чем тряпичный щенок свалился обратно в яму. Он подхватил его бережно, словно тот был настоящей собакой, и крепко прижал к груди. Маленькое, кем-то давным-давно забытое существо из ваты, лоскутов и ниток, которое некогда с любовью создали заботливые руки, прижалось к груди Лиса, тратя последние силы, и затихло. Достигнув своей цели, оно превратилось в неподвижную брошенную игрушку.

- Белый Зверь… - с нежностью шепнул Лис, погладив его по тряпичным ушам. - Теперь тебя больше никто не бросит!

Он отдал его Киту и тот осторожно затолкал в распоротый бок пожелтевшую от времени вату. Кит передал игрушку Пакости, и он краем майки вытер темные пластмассовые овалы глаз. Пакость отдал ее Спящей, и она осторожно отряхнула находку от налипшей грязи. Игрушка перекочевала к Немо и та не смогла ее отпустить.

- Можно я его оставлю себе? – спросила она с надеждой не ясно у кого, крепко прижав к себе того, кого обнимала как Белого Зверя. - Можно? Обещаю его не бросать. Лис, можно?

Лис только улыбнулся ей растроганно. Может, это была иллюзия, но взглянув, Спящая увидела в пластмассовых глазах игрушки не пустоту, а неописуемое счастье. И конечно, совсем неоткуда было взяться в этих глазах маленьким капелькам соленой влаги.

Немо унесла Белого Зверя на руках, баюкая, как ребенка. Вдвоем со Спящей они отстирали его в тазу, пусть и не до абсолютной чистоты, высушили на расстеленном на подоконник полотенце, вдвоем заштопали и обновили сгнившие нитки, вдвоем набили ему лапы, голову и тело свежей ватой, потратив весь общий запас. Забытый резко повзрослевшим или просто растерянным ребенком тряпичный щенок, призванный защищать своего хозяина от кошмаров, встретил ночь в компании такого же тряпичного обезьянокота с белыми пуговицами глаз. И в эту ночь видел самые добрые сны.

По крайней мере, так думала Спящая. И с ней бы уж точно согласились остальные.

Глава 60

Письмо

«Когда-нибудь снова запоют сосны, и я пойму – «Ец» рядом»

Асфальт был потрескавшийся, вытертый, размытый дождями и тающим по весне снегом. Желтый лист – седой волос стареющего лета лежал в центре ямки, прямо перед их обеденным столом, настойчиво напоминая о его скором окончании.

«Еще целый месяц», - лениво подумал Кит, разглядывая лист. «Месяц – это очень много. Можно никуда не спешить».

Он врал себе и сам не верил в свою ложь. Август уже начал отсчет до осени и все чаще, хотели они того или нет, поднималась тема о возвращении домой. Никто не называл точных дат, но и так было понятно – сентябрь в «Еце» они уже не встретят. Кит точно знал и то, что вещи у всех практически сложены.

Спящая и Немо тихо разговаривали, стараясь не смотреть на лист, Лис сосредоточенно собирал последним блинчиком остатки меда с тарелки, от Пакости остался только сигаретный дым - он сам вызвался встречать машину с продуктами. Кит сидел, уронив подбородок на руки, и разглядывал яркого предвестник осени. Кофе в его тарелке уже давно остыл, но ему было даже лень шевелиться, чтобы его вылить.