Странные люди (СИ)

Раньше Немо боялась чувствовать других. Теперь она немного наловчилась и могла ловить чужие эмоции не только случайно, а и осознанно. Продолжая примятую дугу зелеными от травяного сока пятками, она опустила ресницы и мысленно потянулась к Пакости, коснувшись его какой-то невидимой третьей рукой-щупальцем, которая вырастала у нее из груди и ощупывала окружающих. И поняла, что знает, что он сейчас спросит.

- Как тебе новичок?

Немо снова замерла на одной ноге.

- Немного испуганный, немного неуверенный, немного не такой, каким себя показывает. И на первый взгляд совсем не странный.

- Унылый какой-то он,- фыркнул Пакость досадливо. Немо поняла, что он ждал от нее более критичной оценки Шестого. Она не стала исправляться, только добавила:

- Нормальный. Ему нужно время, чтобы привыкнуть ко всему. Хотя бы пару дней.

- Если не удерет!

- Если не удерет, - согласно тряхнула головой Немо и посмотрела на Пакость из-под челки. - Спящая и та почти уехала, помнишь?

- Помню. Хорошо, что удержали. А у тебя мыслей таких не было?

- Не было, - круг был сделан наполовину, и она снова зашагала, притопывая и сминая травинки. - Я соскучилась, но не хочу покидать «Ец». Лето слишком короткое.

- Я тоже. Мне и возвращаться особенно некуда.

Немо кивнула, не оспаривая и не уточняя. Дом - там где ждут и куда хочется возвращаться. Все остальное – место-где-я-сплю-и-где-хранятся-вещи. У нее был дом. И теперь, наверное, появился второй. «Ец» - дом на одно лето.

Она задумалась о том, станет ли «Ец» домом для Шестого и сможет ли он полюбить его и слиться с ним, как сливались они? Появятся ли у него любимые места, как появились у нее? Она подумала о том, что у всех, кроме вездесущего Лиса, есть места, где их почти всегда можно найти. Где будет сидеть и наслаждаться одиночеством Шестой?

- А ты тоже не странный на первый взгляд, - мысли у Немо скакали, как блохи, и она произнесла это прежде чем обдумать.

Пакость фыркнул и даже немного обиделся. Пепел серыми хлопьями осел на гладкой крыше одного из домиков в квартале клеверов.

- Это я-то? Ну да, ну да, до Лиса мне далеко. Ты хоть что-то нового о нем узнала?

Немо отрицательно качнула головой. Замкнула круг. И пошла по нему еще раз, сминая траву там, где она успела подняться.

- Я Лиса не читаю. Он захлестывает.

- А Спящую?

- Спящую? - тупо повторила Немо, застигнутая врасплох.

- Спящую-Спящую, - Пакость перекатился на живот, сбив коленом ее пустую чашку. - Ее читаешь?

- Да… Иногда…

Конечно, она ее читала. Чаще всего случайно, когда Спящая нарушала дистанцию, хватая ее за руку. Сначала просто эмоции, потом настроенье и отпечатки мыслей на нем. Спящая ощущалась очень легко, и практически всегда то, что чувствовала Немо, совпадало с тем, что она видела. Потом она поняла, что там, за заботливостью, добротой, пугливостью, терпением - захороненная обреченность, с годами превращенная в готовность. Спящая, смиренно посещавшая больницу, умело организовывающая свою жизнь и старавшаяся урвать себе ее лишний кусочек, тем не менее не жаждала жить, как жаждут, отчаянно, наперекор всем прогнозам. Спящая жила, с радостью встречала каждое утро, но в то же время подсчитывала и прикидывала уходящие часы, готовясь к последнему странствию. Они дружили, крепко дружили, но Немо иногда казалось, что между ними стоит тонкое, незаметное стекло, на котором горят алые метровые буквы «Не привыкай ко мне!». Это было таким неправильным, что Немо бросало в дрожь.

- Она не хочет… - Немо знала, о чем именно он спрашивает. - Она не хочет ни с кем сближаться.

Пакость раздраженно сплюнул и потушил сигарету. Словно неожиданно прозрел и с разбегу налетел на эту самую стеклянную стену.

- Дура… - выдохнул он.

Немо только развела руками, не желая ни спорить, ни соглашаться. Присела на корточки и заглянула под листик, где лежала крошка пирога. От гостинца и след простыл.

Глава 37

Зазеркалье

«Я хочу обратно»

Потемневший иссохший скелет лестницы торчал из стены плачущего корпуса - ненадежный путь наверх, к темной пасти окна. Там за ним прятался в полумраке забытых комнат кто-то несчастный, кто долгие годы оставался наедине со своим горем, не имея возможности ни поделиться, ни попросить помощи. Одна эта мысль толкала Спящую вперед по сложному для нее подъему, навстречу тому, кому она была нужна.

Сидящий там не был живым человеком. Но кем он был – никто из них не знал. Может, призраком, может, чьей-то ожившей страшилкой или еще кем-то. У Спящей не хватало фантазии и храбрости представить, кто может таиться в темных уголках порой обманчиво-дружелюбного «Еца». Оно напугало Пакость, который уже запросто достает Тук-тук-тука и лезет в любое пекло. Одна эта мысль вызывала желание удрать без оглядки.

Она стояла в одиночестве прямо под пугающей и манящей лестницей, а стражи-сосны шумели, то ли подбадривая, то ли предостерегая.

Спящая выдохнула. Поправила сарафан. Отбросила за спину косу. Повернула браслет на руке. Огляделась, то ли в поисках поддержки, то ли желая увидеть того, кто ее остановит.