Странные встречи славного мичмана Егоркина

А сейчас она просто отдыхала, привалившись к причалу, облокотившись на подушки громадных потрепанных кранцев. Прищурив глаза ходового мостика за узкими забралами черного боевого шлема, вся махина чутко дремала, и лишь в ее утробе урчали вентиляторы да изредка подвывали какие-то вспомогательные механизмы.

Вокруг нее ветер разносил пряные запахи далеких морей – йода, водорослей, рыбы, прочно впитавшийся в толстую резиновую шкуру, защищающие стальные борта легкого корпуса.

Катера у причала вспомогательных судов смотрели на нее с нескрываемой завистью – ещё бы, им никогда не знать таких глубин и далей, где была она. А старые подлодки, стоявшие у своего последнего причала отстоя, тоже смотрели на высокогорный, как гигантский кит-горбач, атомный подводный ракетный крейсер. Они-то еще помнили, каково он там, в океанских далях, в темных-темных безднах холодных глубин.

Но им было грустно от того, что им уже больше никогда не вернуться в эти страшные несведущему люду пучины.

Их глубины, походы и победы все уже где-то в убежавшем в никуда таком славном прошлом…

Рабочий день окончен, подводники толпились на корне причала, ожидая построения для перехода на базу. Они радовались солнцу, теплу, небу над головой и… простому свежему воздуху. Чтобы понять всю ценность таких простых и вечных вещей – надо просто уйти под воду и не видеть, не чувствовать всего этого… ну, хотя бы дней пятьдесят!

Строгая моряков форма заметно источала ароматы законсервированных в прочном корпусе запахов… Говорят, что только человек источает порядка трех десятков запахов… и вряд ли хоть один назовешь свежим и приятным!? А все остальные источники – как нюхнет кто наши «РБ», так враз свалится! А нам – что, мы уже не чуем, принюхались, нанюхались! Так вот, когда всплываем, то все запахи моря, воздуха… черт знает, чего еще, – пьянят и радуют…

90 % населения нашей планетки этого просто не поймет! По секрету скажу – звезды над распахнутым настежь рубочным люком тоже пахнут! Приятно, незабываемо. По-особенному! И еще как! А, может быть, это только казалось?

Еще бы, после стольких-то дней «консервированной жизни»! Там мы сами тоже походили на консервы – со своими чувствами, воспоминаниями, привязанностями и эмоциями… И не такое покажется!

Примерно так думал молодой офицер, оглядываясь на невысокие сопки, небольшие деревья, обшарпанные здания казарм. Серовато, конечно, но все равно – хорошо!

Юра Егоркин, нет, что вы, не так – капитан-лейтенант Юрий Александрович Егоркин, командир минно-торпедной боевой части ракетного подводного крейсера стратегического назначения… имя опустим… которому двадцать пять стукнет уже к осени, курил на корне причала около здоровенной урны, для порядка подзалитой водой – на всякий случай. Гореть, кроме железа, тут было нечему… А поджечь железо, конечно, все-таки можно, но надо было очень постараться и исхитриться!

Ну а вдруг? И старпом распорядился… автономна, наверное, повлияла… не остыл человек еще от нее!

«Кошка, севшая на горячую плиту, больше не сядет на горячую плиту! И на холодную – тоже!» Доля, видно, у старпомов такая! Думать за всех, и видеть за всех. «И пинать всех побольнее – чтобы не спали!» – добавил от себя Юрий. И ему доставалось от старпома, и видать, еще не раз достанется – мало ли, за что? Жизнь – штука многогранная, еще не раз гранью какой, а то и углом навернет…

Но пока все шло по плану, который он наметил себе еще в училище: – наконец-то Юрий получил заветное, самое красивое и первое морское офицерское звание – капитан-лейтенант, что в переводе (все знают!) означает – заместитель капитана. И на рукаве – шеврон в две с половиной золотых полоски. Тоже много и красиво, не то, что у лейтенанта или там даже у старшего…

А скоро ему предстоит еще одно звание, или даже – титул. Он станет отцом! Что опять-таки волнительно и приятно. Хотя переживаний за жену и ребенка пока не меньше, чем радостных ожиданий. Вон Жорка, наш КЭНГ, то есть командир электронно-навигационной группы, штурманенок, стал счастливым отцом еще во время автономки, о чем был уведомлен шифровкой, среди прочих мировых и российских новостей, о которых, по мнению высокого командования, экипаж должен был непременно знать. А что? Новый человек родился, первый сын у офицера-подводника. Это же понимать надо!

Отпуск накатил не совсем, чтобы уж вовремя. Жена Марина (подходящее имечко для жены моряка, «Морская», означает) находилось в дедовском «родовом имении», в станице, вместе с родителями, подзаряжалась южным теплом и садово-огородными витаминами. Она готовилась стать матерью и вынашивала их сына-первенца.

Об этом ему сообщила мать, по результатам какого-то там ультразвукового исследования. Что такое ультразвук, Юра знал – их как-то на учениях занудливо «долбил» БПК своей гидроакустикой – очень запомнилось и очень не понравилось. Нет, он, естественно, понимал, что медицинская техника малость послабее будет, но все равно малыша стало жалко.