Странный ангел

- Какая ты… - пробормотал Костя. Аня, естественно, услышала эти слова из губ Кати.

- Какая?.. – тихо спросила она.

- Вся загорелая…

- Это я в лагере так загорела!.. – улыбнулась Аня, вдруг вынырнув из теплой волны нового ощущения, но не освобождаясь от него полностью. – Мы там все купались и загорали без ничего!..

- Все-все?.. – удивились Катя с Костей.

- Ну, то есть не все, а только младшие отряды. – поправилась Аня. - И пляж для младших отрядов у нас там был отдельный...

Дети замолчали, с улыбками глядя друг на друга.

Как им было сейчас хорошо!..

- Ты не против, если я еще поплескаюсь?.. – спросила Аня.

- Конечно, плескайся! – воскликнула Катя (а Костя был рад ее поддержать). - Пока еще рано, и сюда не пришел еще кто-нибудь.

- А, ну и пусть приходит!.. – беспечно махнула рукой Аня.

Впрочем, ей совсем не хотелось, чтобы сейчас сюда пришел еще кто-то и нарушил очарование этого места и этого времени, которые сейчас принадлежали только им с Катей.

Поэтому Аня поплескалась еще самую чуточку и вышла на берег.

- Давай, я тебя вытру! – вдруг предложила Катя.

То есть это, конечно, предложил Костя, неожиданно для себя самого.

- Давай! – легко согласилась Аня.

Катя взяла в руки принесенное Аней полотенце и принялась бережно вытирать Ане сначала голову, аккуратно отжимая ее довольно короткие волосы, потом плечи, грудь, спинку, руки, животик, попку, ножки…

Аня только жмурилась от удовольствия.

- Меня после ванны папа любит вытирать. Большим оранжевым полотенцем!… - вдруг сказала она. – И он тоже так старается, прямо как ты!..

- Старается?.. Он тебя трет изо всех сил?..

- Нет, наоборот! Он меня не трет, а промакивает полотенцем, как бесценную статуэтку!..

- Статуэтку?..

- Да, это мама так говорит!.. – пояснила Аня. – «Что ты с ней церемонишься, как будто она бесценная статуэтка!» - всегда говорит она. И принимается меня сама растирать!.. До красноты!.. Ух!..

- А как тебе самой больше нравится?..

Аня немножко подумала.

- Мне нравится и так, и так!.. – сказала она.

- Тогда давай я тебя тоже разотру!.. – предложила Катя. – Я буду тебе сейчас мама и папа в одном лице!..

И Катя хихикнула, неожиданно для самой себя (и для Кости!..)

- Не в одном лице, а в одних руках!.. – сказала Аня ей в ответ, и тоже хихикнула.

Катя принялась растирать Аню в том же порядке, с плеч до самых пяточек, и теперь Аня не жмурилась, а кряхтела.

- Тебе не больно?.. – заботливо спросила Катя.

- Нет, что ты! Классно!.. – воскликнула Аня.

И, вновь хихикнув, добавила:

- Мама меня еще шлепает, когда разотрет!..

- Вот так?.. – спросила Катя.

И легонько шлепнула подругу по растертой попке.

- Нет, сильнее!..

- Вот так?..

И Катя шлепнула Аню гораздо крепче.

- Ой! – невольно воскликнула Аня. – Да вот так, вот так!.. Какая у тебя рука сильная!..

- Извини… - смущенно сказала Катя. – Случайно получилось!..

- Да ладно, ты что! Мама меня еще сильнее шлепает!.. – успокоила ее Аня. – И у нее рука больше!..

- Мама тебя шлепает, когда наказывает?.. – удивилась Катя.

- Нет, мама меня шлепает только после ванны или когда играет со мной. А когда она меня наказывает, она со мной перестает разговаривать. – ответила Аня.

И со вздохом добавила:

- Лучше бы она меня шлепала или даже выпорола, чем молчать вот так…

- А что ты делаешь, чтобы она не молчала?..

- Ну, что… Иду просить прощения!..

- И она тебя прощает?..

- Конечно! Всегда!.. Мириться с мамой так здорово!..

Катя сложила полотенце и отступила на шаг назад, с удовольствием разглядывая подругу.

- Теперь ты не только загорелая, но и вся красненькая!.. – сказала она. – Красненькая-прекрасненькая!..

Это произнесла именно Катя, а не Костя, потому что только девочка могла сказать так другой девочке. Причем такая девочка, которая только что была «мамой и папой в одних руках».

Но Костя мысленно горячо поддержал Катю. Он был с ней целиком и полностью согласен.

Аня только смущенно улыбнулась в ответ.

Надо было уже одеваться. И тут Аня почувствовала, что одеваться ей совсем не хочется.

Привычка к невинной младенческой наготе дома, воспоминание о свободной наготе во время купаний в лагере, сегодняшнее, совсем особенное переживание вдруг сплелись вместе, и Аня поняла, что для нее нет ничего более естественного, чем быть обнаженной. Особенно вместе с Катей. Для Кати…

Это было так же естественно, как для Кати быть всегда полностью одетой.

Но солнце поднималось все выше, и на пруд мог прийти еще кто-нибудь. К тому же подруг ждали разные другие замечательные дела.

Поэтому Аня быстренько оделась, а Катя помогла ей застегнуть пуговки на ее легком платье из набивного ситца.

Глава третья

1

Вот это, особенное переживание Кости-Кати и Ани, сразу же стало их личной и самой главной тайной. При этом оно не было чрезмерно острым, чрезмерно волнительным на протяжении всей их дружбы.

Они ведь были еще дети. Они никуда не торопились. Они наслаждались каждым часом, каждым днем жизни, которая казалась им бесконечной. Они еще не знали, что значит «владеть друг другом», «принадлежать друг другу», «быть собственностью друг друга» в том смысле, как это понимают искушенные взрослые.