Странный брак

В центре комнаты лихо отплясывает жених — коленце за коленцем и так без остановки, до изнеможения. А Катушка — до чего ж она хороша! — извивается, как змея, венчик на ее головке развязался и повис, но даже это идет к ней. Она то вырвется из рук жениха и, покачивая бедрами, примется отплясывать перед ним, то закружится вихрем, так что и венчик на ее голове завертится, задевая концами всех тех, кто окажется слишком близко.

Кружится, кружится, а затем вдруг нырнет в толпу танцующих. Жених за ней — то догонит, то вновь упустит, подпрыгнет, как козел, хлопнет ладонями по сапогам и, раскинув руки, словно собираясь обнять ее, мчится за нею в танце, мчится и напевает:

Сам я пан, важный пан, Вот, красотка, мой тюльпан.

Он то и дело позвякивает деньгами в кармане, а то вынет пару талеров,[40] подбросит высоко в воздух и, поймав на лету, кидает цыганам-музыкантам:

— Эй, цыгане! Это еще не последние! Поняли?

Монеты пролетают поверх людских голов, — хорошо, что мимо: могли бы попасть кому-нибудь в глаз. А впрочем, тут столько прелестных глаз, что стоит ли говорить о потере одного.

Господин Иштван Фаи почувствовал себя дурно в этом смраде, диком реве и людском водовороте. Буфетчик уже успел скрыться из виду, и Фаи обратился к какому-то мужчине в синей бекеше, что стоял неподалеку и щелкал серебряной крышкой своей трубки, которой, судя по всему, весьма гордился.

— Скажите, пожалуйста, кто тут пз них хозяин?

Благообразный господин, к которому обратился Фаи, передвинул чубук трубки в угол рта и показал рукой на одного из танцующих:

— Вон тот, жирный, как боров.

Хозяин трактира действительно был очень толст, пудов этак на двенадцать. Однако лицо у него было такое доброе и даже глуповатое, что Фап облегченно вздохнул: "Ну нет, этот не может быть убийцей".

От всей фигуры хозяина веяло беззаботным весельем. Его маленькие серые глазки сияли детским восторгом, когда он сверху вниз смотрел на дородную госпожу Хадаши, которую держал обеими руками за талию. У вдовушки были белоснежные плечи и озорные, манящие глаза. "О! Господин Гриби — еще мужчина хоть куда! — как бы говорило все его существо. — Он еще в силе!" Пусть он уж не может лихо отплясывать, как вон тот городской писарь, но все же не сдается: подпрыгивает, трясет своей огромной тушей, вертит вокруг себя свою даму, обнимает, прижимает к себе, а то и в воздух поднимет…

Но вот кто-то взмахнул рукой — скрипки неожиданно умолкли, и кавалеры отпустили дам.

Гриби сердито оглянулся, чтобы узнать, кто это сделал. Перед ним стоял незнакомец, по виду из благородных, голос повелительный. У трактирщика наметанный глаз, он сразу может определить важную персону, — кто знает по каким признакам, но может.

— Мне нужно сейчас же поговорить с вами, господин Гриби.

— Пожалуйста! — бесстрастно согласился хозяин.

— Только место здесь не подходящее. Не найдется ли у вас отдельной комнаты?

— Как вам будет угодно. Правда, у меня ни от кого нет секретов, и я сегодня не обслуживаю приезжих, но поскольку ваша милость…

— Благородие…

— Поскольку ваше благородие посетили мое бедное жилище, где каждый для меня — дорогой гость, я, разумеется, сделаю все, что прикажете. Прошу за мной.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Папаша Крок распутывает пить

Хозяин трактира снял со стены ключ, зажег свечу, провел господина Фаи в дальний конец коридора и открыл одну из комнат для приезжих. Папаша Крок неслышно, как мышь, следовал за ними — он умел при желании ходить бесшумными шагами. Поэтому Гриби был весьма удивлен, когда, поставив свечу на стол и обернувшись, увидел перед собой уже не одного, а двух неизвестных.

— Это мой человек, — пояснил Фаи.

— А с кем имею честь разговаривать? — спросил трактирщик.

— Иштван Фаи, из Патака.

— Слышал, слышал. Опекун графа Бутлера Парданьского? Чем могу вам служить?

Фаи и папаша Крок напряженно следили за каждым его движением, за выражением глаз, но их тревожные опасения с каждой минутой рассеивались все больше и больше.

"Посмотрим, — думали они, — что ты скажешь, когда мы откроем тебе главное!"

— Скажите, пожалуйста, — высоким голосом, с торжественностью, присущей всем обвинителям, начал Фаи, — каким образом к вам попало то платье, что вы подарили вашему младшему брату — доктору Гриби из города Унгвар?

Крок даже очки протер, чтобы лучше читать мысли на лице хозяина.

Почтенный Гриби зевнул.