Странный мир

Иван снова на улице этого крошечного городка. Мужчина снимает с покатой крыши тростник и сбрасывает его на землю. Рядом – стопа черепицы. Понятно, пока тепло, идет замена кровли. За изгородью несколько телят. Ясли с кошениной, поилка. Дальше девушка в просторном загоне заставляет бегать по кругу лошадку. Неподалеку Дон Гуан, или его соплеменник, следит за процессом ревнивым оком. С юга пылит по степи арба, запряженная бычком, а правее стадо здоровенных коз просто пасется без всякого присмотра.

Кругом посажены молодые деревца. Акации и гледичии узнаваемы. Еще вязы и ясени. Много неизвестных Ивану видов. Выглядят посадки пока неубедительно, хотя, судя по крошечным промоинам у ствола, их регулярно поливают, причем необильно. Вот! А люди пусть воду экономят. Нет, Иван не возмущается. Он просто заприметил для себя обстоятельство, которое следует принять в расчет, чтобы гармонично вписаться в эту команду. Аскеты и альтруисты неплохо устроились в здешних степях. Надо бы и ему притвориться таким же.

Единственное в этом поселении двухэтажное здание с пристроенными к нему одноэтажными сараями или навесами. Как раз здесь расположена столовая. Стол, лавки, а во втором ряду лежанки. Обдувает ветерок, Клара как раз подошла. Народ подтягивается к обеду. Поливают друг другу на руки из ковшика. Похлебка без ограничения, густая, наваристая, с мясом и картошечкой. А к этому еще и пшеничный хлеб. И зеленый лучок.

* * *

Клара растолкала его затемно.

– Вставай, Ленка уже запрягла антилопу.

– Что, какую антилопу?

– Обычную гну, что тележки возят. Забыл уже, что вам нынче в лесничество ехать?

Взгромоздился на облучок рядом с возницей, поехали. Поначалу повозка катила по дороге к Вишневке. Позавтракали хлебом с сыром, запивая молоком из фляжки. Тем временем рассвело, и они приняли вправо от дороги и высаженных вдоль нее редких и хилых деревьев. На месте оказались еще до восхода солнца. Их работа на опушке. Спиливают можжевельник, секут на прихваченной с собой колоде – и в кузовок. Кусты уничтожают не подряд, а через один. Корневища корчуют, вонзая в грунт специально откованные штыри и выворачивая за длинные рукояти. Лена быстро научила его этому несложному делу.

Кстати, девушке лет пятнадцать, но держится она уверенно и спокойно. Вот замерла, прислушивается.

– Кажется, леопард крадется.

Иван напрягся, поудобней перехватил корчеватель.

– Ты что, его шаги расслышала?

– Смеешься? Это никому не под силу. Пятно тишины смещается. Здесь уйма птичек, слышишь, перекликаются на все голоса. А как кошечка приближается – смолкают. Стесняются, наверное.

Прислушался. Вроде бы действительно, есть что-то подобное.

– Этот зверь давненько живет в здешних местах, от людей хоронится. Вот, наверное, уловил наши голоса и удовлетворил свое любопытство. Уходит.

Продолжили работу, наполняя тележку и хорошенько ровняя ямки, образовавшиеся на местах извлеченных корней. Никуда не торопились, но возок с надставленными бортами наполнили еще до того, как наступила жара. Вдоль опушки поехали обратно к дороге.

С утра, пока не вполне проснулся, и позднее, когда работали, разговор не завязывался. А тут, пока путь-дорога, Лена ответила на все вопросы.

Ей действительно пятнадцать лет, и она уже два года, как окончила школу. Постоянно живет в разных местах, где сейчас нужны рабочие руки, но попутно собирает материалы по орнитологии. Составляет атлас птиц, описывает их жизнь, способы гнездования и вообще все о них узнает и записывает. Горюет о том, что нет для нее бинокля, а обзавестись диктофоном, чтобы зафиксировать голоса – это предел мечтаний. Бинокль у нее точно будет, работают в Балке с оптикой и поставлены в известность о нужде девушки. А вот с фонографом ничего не получилось.

Нет, не в Балке. Она сама его изготовила в школьных мастерских. Нормально пишет. Беда в том, что заставить птичку свистеть в раструб не получается, а когда подслушиваешь их в естественных условиях, сигнал слабоват. Так что она пока «надиктовывает» сама, подражая голосам. Довольно похоже. А сейчас она интересуется удодами, но встречи с ними редки, и толком понаблюдать за этими птицами не выходит – они держатся открытых пространств, трудно подобраться поближе. Или так маскируются, что и не заприметишь.

Приехали. Вывалили груз на ровную площадку у дороги и «раздербанили» кучу потоньше, чтобы сохла на солнышке и ветерке. Причем корневища сложили отдельно от ветвей и стволов. Потом из соседних куч закидали полную тележку уже высохшего материала и въехали в лес. Тут неподалеку лесничество

Домик, постройки, несколько куч деревянного хлама типа того, что они привезли. Керамическая колонна печи, сооруженной внутри деревянной конструкции, составленной из балок и стоек. Лесенки, площадки. Мальчишка или девчонка подкармливает дровами топку. Из носика, торчащего чуть выше, в подставленный горшок капает смола. Запах выдает.