Странный мир

И еще заставляли думать, сопоставлять, прогнозировать. За полевого суслика, за капитана исследовательского судна. Файка раз биографию супового горшка написала, да так весело, мы угорали. Причем начиная от формирования глиняного пласта и заканчивая осколком, летящим из рогатки.

И эти дяди-Петины записки мы тоже проходили. Спорили до хрипоты, а потом решили подождать, пока жизнь покажет, ну, и куда оно повернет. Понимаешь, непросто поверить, что кто-то может действовать так алогично, как про других людей подумалось Марковичу. Нам приходилось искусственно ограничивать собственные познания и формулировать иную систему жизненных ценностей, а потом разыгрывать сюжеты, четко придерживаясь рамок роли. Тогда результаты начинали коррелировать с прогнозами «Записок». Ну а сейчас и по жизни все совпадает.

– По дяде Пете получается, что действовать в отношении соседей нам следует агрессивно, – замечает Костик. Он, так уж вышло, занимается по большей части педагогикой. Причем социология – его специальность. – Имеется в виду, не завоевание силой и обложение данью, на фига нам их ремки, а включение их в свой мир. Попросту говоря, основным фактором воздействия являются воспитание и обучение, то есть речь идет о детях, об оказании влияния на их мировоззрение. А поскольку любое сообщество заинтересовано именно в том, чтобы дети продолжили дело отцов, то сопротивление ожидается нешуточное.

Пока не жарко, и ребятня не лезет в бассейн. Корзины с фруктами никого не интересуют – только что позавтракали. А поскольку ящики для сбора маслин привезут не скоро, сидят и слушают, о чем лопочут деды.

– Даже примитивно поубивав взрослых и загнав малышей в учебные группы, мы не получим нужного результата, поскольку встретим сопротивление уже с их стороны, – продолжает Костик свою мысль. – И все лопнет. Ведь обучение эффективно тогда, когда интересы учителя и ученика совпадают. Так что действовать следует творчески. В ряде случаев между этапами вмешательства придется ждать смены поколений, иногда и не одной. Так что даже в разведанных местах работы у нас на века, а ведь где-то в Америке или Австралии тоже были высажены люди. К моменту, когда у нас до них дойдут руки, там могут возникнуть сильные государства, сложиться религиозные культы, сформироваться культуры и системы хозяйствования. И плотность населения дорасти до значений, когда завоевания или колонизация становятся насущной необходимостью. А знания, сохранившиеся от тех, кто попал сюда из старого мира, могут послужить мощным толчком к развитию промышленности и вооружений.

Ситуация складывается забавная: чтобы сохраниться, нужно победить на всей планете, причем победить мировоззренчески, впитывая в себя все остальное население и обращая его в свою систему ценностей. Особенно забавно то, что материальных интересов у нас практически нет – мы производим столько излишков, что могли бы просто скупить все, до чего способны дотянуться. Наше вооружение и численность людей, готовых встать под ружье, позволяют одержать военные победы без существенных потерь. Но, еще раз повторю, все это не приведет нас к нужному результату.

На всякий случай своими словами обрисую противника. Он внутри человеческих мозгов, в сознании. То, что нужно человеку – пища, укрытие, общение – категории простые. Ради того, чтобы обеспечить себя ими, многие действуют просто: добывают, строят, общаются. Именно простота и есть наш враг. Если не задумываться о последствиях своих поступков, об их влиянии на остальной мир – истребляется дичь, вырубаются деревья, а использование чужого труда становится образом жизни. Наука о методах принуждения пополнялась новыми главами на протяжении всей истории предшествовавшего нам человечества. От кнута до манипуляции массовым сознанием.

Так вот, о простоте. Людей, привыкших думать да еще и знающих мир как единое целое во всем его многообразии, включая в эту совокупность и себя и себе подобных, – непросто заставить трудиться ради того, что им не нужно. И, чем меньше им нужно, тем труднее их вынудить к действиям против их воли.

Люди же, видящие окружающее только в пределах собственных потребностей, оказываются у них, этих потребностей, в подчинении. Просто ориентироваться больше не на что, кроме новой шубы соседки или того, что кому-то при дележе досталось чего-то больше. Ты согласен, Валерка? – Костик смотрит на паренька, что оказался перед ним.

– Спорить не стану, – важно отвечает мальчик. – Мы это еще не проходили, но ваши аргументы представляются мне убедительными. А вот почему для того, чтобы сохраниться, нужно победить – непонятно. Достаточно просто прогонять тех, кто к нам приходит с недобрыми намерениями, и можно жить сколько угодно.