Странный мир

А чтобы при этом не было бардака, так на то и князь, чтобы порядок навести, чтобы держать всех в узде и заставлять работать. Наказать нерадивых, покарать виноватых, обласкать ревностных и пожурить неразумных. В общем, государственное строительство – работа непростая, но при должном упорстве, энергии и продуманности справиться с ней удалось. Здешнее человечество встало на торную дорогу поступательного развития, перевалив из первобытно-общинного строя в феодализм, хотя и с некоторыми чертами строя рабовладельческого – холопы трудятся на княжеском подворье и у некоторых ремесленников.

Жаль, что возраст берет свое. Семьдесят уже скоро. Так что капитализм построят без него, причем не скоро. Никто из родившихся в этом мире людей систематического образования не получил и об общественно-экономических формациях представления не имеет. Детей и внуков удалось научить письму и счету, да к порядку приучить, в основном на собственном примере. Увы, старые познания в этом мире не слишком полезны. Умение пользоваться мобилкой или разбираться в курсах валют не востребовано, как и способность рассуждать о тонкостях поэзии или живописи.

Ничто не предвещало худого, пока поутру не прискакал посыльный от Каниной веси, что к югу, и не сказал, что на дороге видели двух пеших путников, а когда поскакали их перенять, те побежали и успели скрыться в лесочке, что смыкается с Осокиной падью. Верховые сразу беглецов не нашли – густые там заросли, воины разъехались так, чтобы просматривались все опушки, и послали гонца за подмогой, лесок прочесать.

Для таких случаев процедура отработана – поднимается по тревоге летучий отряд, а патрули на остальной контролируемой территории усиливаются. В общем, – высокую боеготовность его воинство продемонстрировало – не напрасно он столько времени уделил тренировкам. Вмиг опустели конюшни, перестали раздаваться команды десятников, тренирующих дружинников. Стража затворила ворота и заняла посты.

Больше ничего не происходило. Посадские и слободские, как обычно в таких случаях, из домов не высовывались и ребятишек гулять не выпускали. Если княжие люди кого-то ловят, то любого встречного запросто могут истоптать лошадью – носятся ведь, не разбирая, кто там под копыта угадает. Да только никто никуда не скакал. И дозорные перестали докладывать о появлении патрульных групп в поле зрения. Жители весей тоже не показываются на глаза. Как вымерло все, только дымы из труб поднимаются. Зима, как-никак, хотя земля не застыла, снегу нет, сухо и слегка пыльно.

Сивый на площадке самой высокой из угловых вышек. Темно. Ночь нынче пасмурная. Редко в каком затянутом пузырем окошке мелькнет огонек лучины. Смерды затаились. Они всегда так поступают, чтобы ненароком не попасть под горячую руку. Тоже своего рода выучка. Тишина. Никто не скачет, светя факелом, не бежит с докладом. Несколько светлых пятен мелькнуло там, где расположены двери хлевов, – вечерняя дойка. Покой.

Снизу по течению реки из-за поворота во всей красе появляется корабль. Огни – цветные бортовые, белые топовые, а также на носу и корме – позволяют привыкшему к темноте зрению уловить контур компактной носовой башни с длинным тонким стволом, низкие борта, низкую надстройку, за которой расположена мачта с плетью тянущейся в сторону кормы антенны. Явно перенесенный сюда из их мира бронекатер. Если и были сомнения, то электрический свет их рассеивает. Особенно прожектор, ощупывающий фарватер.

Десяток оставшихся у него бойцов, даже вооружи он их всем имеющимся у него арсеналом по крупинкам собранного и тщательно оберегаемого огнестрельного оружия, с этим «дредноутом» ничего не сделает. А появление явной угрозы в момент, когда стало очевидно исчезновение практически всего его воинства, неслучайно. Сивый не дурак. После пропажи шести десятков вооруженных и обученных дружинников пытаться бежать бессмысленно. Кто-то, сумевший в течение почти полувека сберегать и поддерживать в боеспособном состоянии такое оружие, – гений их мира. Подчиниться – иного выхода Сивый не видит.

– Открыть ворота. Все во двор. Построиться.

Последний взгляд на юг, в сторону, где сейчас находятся основные его силы – летучий отряд. Еще не легче. БТР выворачивает из-за лесочка и ровнехонько катит себе к крепости.

В две шеренги стоят взрослые воины и юные отроки. Не со стороны входа, а откуда-то из пристроек и переходов выскальзывают неслышные тени с незнакомым, или неузнанным в потемках оружием. Мечи, щиты, копья княжеской дружины, да и самого князя отобраны и унесены. Руки скованы и привязаны к длинной веревке. Колонна движется к пристани. Ни ударов, ни окриков – короткие внятные команды. Недолгий путь до реки, сходень, трап вниз в просторный освещенный трюм. Здесь сухо, много места, но не слишком просторно. Наручники сноровисто снимают с неповрежденных запястий и предлагают пройти в глубь помещения.