Странный мир

Робин – не самый умный человек на свете, но смотреть и слушать считает нелишним. Пока его батюшка убеждает всех в том, что «русские идут», он видит, что все значительно лучше. Они уже здесь. Богатый плантатор, «уступивший» их семейству служанку, баллотируется в сенат. Рабы пользуются услугами врачей, с трудом говорящих по-английски, что не влияет, однако, на эффективность применяемых ими средств. И здесь, в окрестностях построенного несколько лет назад форта, тоже что-то изменилось.

Интересно, он, лейтенант армии Штатов, отдавая себе отчет в том, что в жизнь его страны производится внешнее вмешательство, относится к нему как-то странно. Отец, не верящий ни в бога, ни в черта, и набожная матушка, исправно посещают церковь, к чему приучили и чад своих, кажется, тоже глубоко и искренне неверующих. Слова о равенстве перед Господом, и самые равные из ныне сущих – рабы на плантациях, поющие песни во славу Всевышнего! Некоторая двойственность происходящего не режет глаз, привыкший к устоявшемуся положению вещей, но глаз молодого человека ни к чему не намерен привыкать.

Вот и здесь такая же двойная мораль, но уже со стороны Робина. Или не двойная? Русские не пакостят. Не обижают и не отнимают. Не убеждают в неправом – просто немного уменьшают лишения, выпадающие на долю тех, кто не владеет имуществом, приносящим устойчивый доход.

Папенька неспроста выбрал для сына это удаленное место службы. Ниже впадения Огайо в Миссисипи плавание по текущей в Мексиканский залив реке часто затруднено. Она мелеет, распадается на рукава, нередко совсем пересыхает. Поэтому выход из внутренних областей страны в океан и налажен через озеро Онтарио и реку Святого Лаврентия. Там достаточно гарнизонов, чтобы отразить нападение русских, если они сунутся сюда с оружием в руках. Стараниями отставного полковника офицеры этих частей оповещены и, верят они или не верят в возможность такой угрозы, выполнят свой долг.

Имеются войсковые части и в том районе, где от верховий Потомака существует удобная дорога внутрь континента. Совсем иначе обстоят дела здесь. Дело в том, что реки Теннесси и Саванна, впадающие в Атлантический океан, – полноводны. И верховья их находятся не слишком далеко друг от друга. Менее сотни километров сухого пути, и из одной реки можно перебраться в другую, по которой без проблем пройти водным путем в самое сердце Штатов. И именно сюда отправлен служить самый надежный человек отставного полковника – его родной сын.

Если бы речь шла о военной угрозе, Робин действительно стал бы отцу вернейшим помощником. Но папа ничего не понял за те три месяца, что провели они в самом сердце заокеанской страны. Эти люди приходят не с огнем и мечом, но с клистирной трубкой и больнючими горчичниками. И еще – с эффективными противозачаточными и абортальными средствами. Теми самыми, которые он готовил в аптеке для гарнизонных прачек вместе с прекрасными кремами для нежных женских рук. А его считали большим любителем женщин! Справедливо, но оттенок не тот.

* * *

Капитан вволю отведал привезенного лейтенантом бренди и очень не прочь поговорить. Сержант, несомненно, проверяет посты или пересчитывает мешки с мукой, так что служба несется, работы ведутся, а командир может позволить себе расслабиться.

– И как вам, лейтенант, показалась наша крепость?

– Хороша. Ее строили по вашим чертежам, господин капитан?

– Какие могут быть чертежи в этой глуши? Была баржа бревен и куча чумазых индейцев, соблазнившихся ящиком гвоздей и парой зеркал, размером с вашу сумку. По здешним ценам, запросили они безумно дорого, но не мог же я отвлекать личный состав от несения гарнизонной и караульной службы! За полмесяца поставили это безобразие, где негде даже плац устроить. А представьте себе, что здесь было бы, вздумай мы привезти сюда свои семьи! По головам бы друг у друга ходили.

– А разве индейцы умеют строить из дерева? – недоумевает Робин. – Они же живут в кожаных шатрах.

– Эти умели. Одеты они были в одежду из веревок, и их вождь, Короткий Улей, расспрашивал меня о том, что даст ему Большой Белый Отец, если его племя откочует за Миссисипи, как и полагается. Будет ли присылать муку и одеяла, без которых им не выжить в безводных степях. В общем, эти индейцы были мирными, и ушли туда, куда им было предписано. – Колхаун с удовольствием вспоминает эту встречу. – Наши разведчики проводили их до резервации. Думаю, они никуда не денутся. Как только тут появятся плантации – придут продаваться в рабство за пару бутылок огненной воды за каждого человека.

Ну вот, планы правительства понятны окончательно. Жить в пустыне не смогут даже дикари. Разве только донецкие индейцы, из числа которых, как он помнит, был родом друг Натин по имени Коулько. Однако стоит еще раз убедиться в том, что не ошибся.

– Вождь Короткий Улей воистину стар и мудр. – Лейтенант уважительно опускает взор.

– Это был юноша, вероятно удачливый охотник. Дикари не ценят ум. Ловкость и успешность – вот что приносит власть ныне и присно и во веки веков. Везде и всюду.