Странный приятель

– Тогда разумнее было бы призвать в наши ряды людей благородного происхождения, кои по праву своего рождения являются храбрыми воинами и достойными людьми, а не разный сброд, – запальчиво возразил на это Ренки.

– Угу, подонка, изнасиловавшего одиннадцатилетнюю девочку, – с деланым согласием кивнул Готор. – И игрока в кости, давным-давно проигравшего свою честь и промышлявшего мелким воровством, заказными дуэлями и подделкой банковских чеков? Я говорил с ними – это мразь, которая предаст нас при первой же возможности за дополнительную миску баланды. Неужели ты и правда добровольно готов стоять с ними в одном строю? Эх, Ренки, когда же ты наконец поймешь, что судить людей всего лишь по их происхождению – это большая ошибка?

В ответ Ренки промолчал, ибо крыть ему было нечем. Но тем не менее остался при своем мнении.

Глава 3

Все рано или поздно заканчивается.

Вот и «морская прогулка» оу Ренки Дарээка и его попутчиков подошла к концу по прибытии в порт Лиригиса – уездный городишко, кажется, состоящий лишь из пересыльной тюрьмы, казарм, нескольких десятков кабаков да еще десятка домишек тех, кто обслуживает эти кабаки, тюрьму, и казарму.

Однако даже иссушенный зноем и пылью воздух Зарданского плоскогорья не помешал Ренки искренне радоваться смене опостылевших декораций трюма каторжанского судна. Наивный! То, что началось потом, еще долго будет преследовать бедолагу в ночных кошмарах.

Бесконечная каменистая пустошь, где глаз зацепляется даже за высохший пучок травинок, пробивающихся кое-где между камней. И еще более бесконечная дорога, кажется созданная злобными демонами для того, чтобы мучить людей.

Палящее солнце над головой, бесконечная пыль, забивающая рот, глаза и ноздри. Тяжелые оковы на ногах, не позволяющие сделать нормальный шаг и натирающие кошмарные мозоли, которые быстро превращаются в незаживающие язвы. А еще паек, урезанный даже по сравнению с корабельным, хотя, казалось бы, чего там урезать? И самое прекрасное напоследок – бичи и палки конвоиров.

Что творилось с Ренки, когда кнут капрала-надсмотрщика впервые коснулся его спины, сложно объяснить. Возмущение? Боль? Стыд? Искренняя и неудержимая ненависть? Увы, любые слова слишком жалки и бесцветны, чтобы описать бурю чувств, разразившуюся в душе юного оу, чьей спины раньше касались лишь розги, зажатые в руке отца. Да и то давным-давно, когда он был еще несмышленым мальчишкой, толком не осознавшим, что такое гордость представителя древнего рода Дарээка.

Ренки нельзя было назвать слабаком и неженкой. Отцовская школа жизни была довольно-таки суровой, и на занятиях по фехтованию коротким или длинным оружием Ренки неоднократно получал удары, от которых хотелось упасть на пол и долго лежать, лелея боль. Только делать этого было нельзя, ибо вслед летели новые удары – отец не одобрял проявлений слабости.

А еще можно добавить сюда боль в мышцах, которые сводило судорогой после длительных забегов или выстаивания в особых стойках с целью укрепления ног и спины. Долгие годы Ренки просто купался в ней!

Но то ведь тренировка, а это…

Пожалуй, после первого удара бичом, который прошелся по спине Ренки, наше повествование вполне могло бы окончиться, причем на весьма печальной ноте. Благородный даже в цепях оу уже рванул было вперед, чтобы наказать обидчика, пусть даже ценой собственной жизни. Но как всегда осторожный и разумный Готор не только сумел удержать своего союзника, но и привел достаточно веский для нашего героя довод, позволивший Ренки сдержаться.

– Помнишь, – прошипел он обиженному оу на ухо, держа его кисть вроде и не в особо сильном, однако почему-то не позволяющем шевельнуться захвате. – Ты говорил, что у тебя практически нет врагов, которых бы ты мог искренне ненавидеть? Так вот, начинай собирать коллекцию! Чем больше у тебя будет врагов, назло которым ты готов жить, тем сильнее ты будешь становиться и тем больше появится у тебя стимулов преодолевать любые преграды на пути к победе. Копи врагов. Копи силу. И ты победишь!

Может, из-за того, как он это сказал, а может, потому что данное нравоучение и самому Готору стоило удара бичом (конвоиры не скупились), но Ренки услышал. И, глядя в перекошенное злобной улыбкой лицо приятеля, лишь кивнул головой. Не покорно. Не соглашаясь мириться с унижением. Но как один заговорщик другому. Если впереди маячит великая цель, можно пренебречь мелочами.

Что ж, Ренки был молод, силен и вынослив. И он смог выдержать месяц бесконечного переставления кровоточащих ног (и взятые у умершего сандалии совершенно не спасали ситуацию) по усеянной острыми осколками камней дороге. Увы, но для многих иных каторжан подобное оказалось не по силам. Безжалостный зной, весьма скудная пища и начавшая протухать в кожаных бурдюках вода собрали свою дань с несчастной каторжной команды. Не менее трех десятков человек остались лежать вдоль обочин проклятой дороги, так и не удостоившись чести стать солдатами короля. А сколько еще было тех, кто нашел свою смерть на корабле!