Странный приятель – 4 [СИ]

Так что когда вечерние сумерки размазали силуэты и обесцветили краски мундиров, из-за скал вышли основные войска, и построившись в правильные шеренги начали пальбу, Ренки с разведчиками воспользовавшись переполохам, смогли забраться на лодки…, а дальше все уже было делом техники. Как бы хороши не были эти грозные речные волки против крестьян и рыбаков, тягаться с регулярной армией они не могли даже мечтать. Те кто успел — поспешили сдаться. А те кому не повезло — были убиты. В завершении недолгой битвы, Ренки лично схватился с огромным и весьма могучим на вид бородачом едва ли не выше себя ростом, одетым довольно богато, хотя и абсолютно безвкусно. Впрочем, этот бородач столь лихо орудовал абордажной саблей чудовищных размеров, что особо разглядывать, а уж тем более — подвергать критике его одеяние, посчитал бы неуместным даже самый изысканный столичный щеголь или иной строгий знаток моды. От этой сабли уже серьезно пострадали трое фааркоонцев, причем один, кажется был сражен насмерть, но… шпага благородного оу Дарээка была точна и безжалостна. Обогнув это опасное орудие как ручеек огибает камень, сей легендарный клинок сначала поразил руку противника, заставив разжаться пальцы держащие саблю, а спустя мгновение глубоко, едва ли не на половину всей длины ушел в громадное брюхо. Впрочем — врага это не остановило, подобно былинному герою древности, он, не обращая внимания на боль, ринулся на противника еще глубже надевая себя на оружие, при этом дико скаля зубы, словно бы желая того загрызть, или хотя бы дотянуться до горла оставшейся здоровой рукой… и нарвался горлом на кинжал, который Ренки держал в левой руке…На этом, собственно говоря и закончились сия "великая битва", и жизнь Речного князя по прозвищу Большая Рыба. А победителям осталось только позаботиться о своих раненных и пересчитать добычу.

— Хм… Забавный экземпляр! — Заметил Ренки, с удовольствием беря в руки короткое грубое подобие мушкета, отличающееся однако огромным калибром. — Этой штуке наверное лет двести, видишь, тут еще вместо приклада — шар, чтобы упирать в грудь. Интересно, неужели это чудовище еще стреляет? Смотри, тут даже замка нет, а чтобы выстрелить, надо сунуть фитиль зажатый в специальном пальнике, вот в это отверстие! Настоящая ручная пушка!

— Выкинул бы ты эту дрянь от греха подальше. — Пробурчал в ответ на эти восторги Готор. — Не дай боги в руках взорвется. Что может быть глупее, чем погибнуть таким нелепым образом?

— Вот уж нет! — Категорически отверг это предложение Ренки. — Это же настоящая редкость, подумай только как она будет смотреться в моей коллекции?

— Тогда залей ствол свинцом или оловом. А то ведь не удержишься, и попробуешь пальнуть!

— Это испортит ценнейший экземпляр! — Помотал головой большой знаток и ценитель оружия. — Да не волнуйся ты так, если я и попробую стрелять, то сначала сделаю это со специальной подставки…А в общем-то, все остальное тут — хлам!

Действительно, за исключением пяти больших лодок, на которых приехали пираты, ничего особо ценного у них не было. А из собранного на поле боя оружия — Ренки и Готор отобрали лишь десяток относительно новых мушкетов, да три колесцовых пистолета, вполне пригодных к использованию. Ренки еще забрал себя абордажную саблю Большой Рыбы… и то — больше из-за огромных размеров, нежели в качестве оружия, которым стоило бы пользоваться.

Кое-что еще, по мелочам наверняка прибрали к рукам солдаты собирающие трофеи — удобный кинжал, или нож из хорошей стали. Наверняка и карманы да сумки убитых и пленных обшарили, но судя по состоянию одежды речных пиратов — едва ли сильно на этом нажились. Так что их командирам стоило закрыть глаза на это нарушение дисциплины.

Впрочем… на лодках нашлись ценности совсем иного рода. Из трюмов были извлечены двое крестьян из прибрежного поселка, сильно избитых, но живых. А вот из личной каюты Большой Рыбы — женщина. Женщина пребывала в беспамятстве, и судя по истерзанному телу — едва ли хозяин каюты придерживался куртуазных правил в обращении с дамами. Один из освобожденных крестьян, увидев ее, сразу бросился к телу, но так и замер рядом, с гримасой ужаса на лице, не зная чем помочь.

— Жена это его… — Пояснил второй освобожденный пленник. — Не успели мы удрать… Эк же эти твари ее…

— У нас есть лекарь. — Сочувственно сказал Готор. — Довольно хороший, хотя конечно и не наш оу Маавинг. Сейчас закончит с тяжелыми раненными и посмотрит женщину.

— Дык… — Покачал головой крестьянин. — Лекарь-то чего… В храм ее надо, тока там и помогут.

— А сможем ли донести? — Покачал головой Ренки. — Тут ведь у вас ни лошадей ни повозок. А на руках тащить…, успеем только к утру. Да и по дороге растрясем…

— Вы бы меня отпустили, милостивые государи… — Осторожно предложил крестьянин, еще не очень понимая как вести себя с нежданными освободителями. — А уж я кого надо приведу.

— Ты свободен. — Пожал плечами Готор. — А если нужна какая-то помощь — можешь не стесняться — спрашивай. Ты ведь знаешь, что с Храмом у нас договор!