Странный сосед

В комнате для допросов Марианна тоже сохраняла спокойствие. Пауза затягивалась, и она не вмешивалась. Внезапно Ри заговорила снова, раскачиваясь, теребя уши своей игрушки:

– Что-то упало. Разбилось. Я слышала, но не встала. Не хотела вылезать из постельки. Мистер Смит спрыгнул с кровати и стоял возле двери, но я осталась. Я держала Крошку Банни. Говорила ей, что нам нельзя шуметь. Что нам надо сидеть тихонько.

Секунду девочка молчала, а потом заговорила тихим, высоким голосом:

– Пожалуйста, не делай этого. Пожалуйста, не делай этого. Я не скажу. Можешь мне поверить. Никогда не скажу. Я люблю тебя. Я все еще тебя люблю…

Она подняла голову, и Ди-Ди могла бы поклясться, что девочка смотрит через одностороннее стекло на своего отца.

– Мамочка сказала: «Я все еще тебя люблю». Мамочка сказала: «Не делай этого». Потом что-то разбилось, и я больше не слушала. Я закрыла Крошке Банни уши и, правда, я ничего больше не слышала. И не вставала, правда-правда. Пожалуйста, поверьте мне. Я не вставала.

Она помолчала и секунд через десять, когда Марианна ничего не произнесла, спросила:

– Это всё? Где мой папа? Я больше не хочу быть в волшебной комнате. Я хочу домой.

– Это всё. – Марианна ласково погладила ее по руке. – Ты очень смелая девочка. Спасибо, что поговорила со мной.

Ри едва заметно кивнула. Глаза у нее остекленели, пятьдесят минут разговора совершенно ее вымотали. Поднимаясь, она пошатнулась, и Марианна придержала девочку за плечо.

В комнате для наблюдения Джейсон уже отодвинулся от стены. Миллер первым подошел к двери, открыл, и из коридора хлынул яркий флуоресцентный свет.

– Мисс Марианна? – донесся из комнаты для допросов голос Ри.

– Да, милая?

– Вы сказали, что я могу спросить…

– Верно. Сказала. Хочешь задать мне какой-то вопрос? Спрашивай что хочешь. – Марианна уже поднялась и теперь опустилась перед девочкой на корточки, чтобы оказаться с ней на одном уровне. Микрофон она уже сняла, приемник свисал на шнуре с пальца.

– Ваша мама уходила, когда вам было четыре годика?

Марианна убрала со щеки Ри каштановый завиток.

– Нет, милая, когда мне было четыре, моя мама не уходила.

Ри кивнула.

– Вы счастливая.

Выйдя из комнаты, она заметила стоящего в коридоре отца и бросилась в его объятия.

Они долго стояли, обнявшись. Четырехлетняя девочка крепко обхватила отца тоненькими, как тростинка, руками, и Ди-Ди слышала, как он шепчет ей что-то, бережно поглаживая по дрожащей спинке.

Она могла понять, что Кларисса Джонс одинаково сильно любит обоих своих родителей. И не в первый раз спрашивала себя, почему столь многим родителям бывает недостаточно такой вот полной, безоговорочной любви их ребенка.

Они собрались минут через десять после того, как Марианна уже проводила Джейсона и Ри из здания. Каждый из троих высказал свое мнение.

– В ночь со среды в дом кто-то вошел, – начал Миллер. – Очевидно, у него вышел спор с Сандрой. Малышка Ри думает, что это был ее отец. С ее стороны это, конечно, только предположение. Она услышала шаги и решила, что отец вернулся с работы.

Ди-Ди уже качала головой:

– Она не все нам сказала.

– Не все, – согласилась Марианна.

Миллер сердито посмотрел на женщин.

– Ри вставала с кровати, – продолжала Ди-Ди. – Поэтому и старалась убедить нас, что не вставала.

– Она встала с кровати, – подхватила Марианна, – и увидела что-то, о чем пока не готова нам сказать.

– Своего отца? – с сомнением добавил Миллер. – Но она же так обнимала его…

– В любом случае он ее отец, – мягко заметила Марианна. – И она жутко напугана всем происходящим в доме.

– Тогда почему он согласился, чтобы с нею поговорили? – возразил Миллер. – Если она видела, как отец дерется с матерью, Джейсон вряд ли позволил бы ей дать показания.

– Может, он не видел ее, – пожала плечами Ди-Ди.

– Или посчитал, что она ничего не скажет, – добавила Марианна. – Дети с раннего возраста понимают, что есть семейные секреты. Они видят, как родители врут соседям, чиновникам, родственникам – «нет, всё в порядке, я просто упал с лестницы», – и усваивают эту ложь до такой степени, что она становится чем-то вроде второй натуры, столь же естественной, как дыхание. Детей очень трудно убедить дать показания против родителей. Для них это словно прыгнуть в глубокий бассейн и не задержать дыхание.

Ди-Ди вздохнула и пробежала глазами по своим записям.

– Для ордера этого недостаточно, – заключила она, предлагая двигаться дальше.

– Недостаточно, – согласился Миллер. – Нам нужен револьвер с дымящимся дулом. Или хотя бы тело Сандры Джонс.

– Что ж, тогда нужно поторопиться, – предложила Марианна. – Говорю вам, девочка что-то знает, но старается не знать это. Еще несколько дней, может быть, неделя, и вы уже ничего из нее не вытянете, особенно если она проведет все это время со своим дорогим папочкой.