Странствие

Свет протискивался сквозь замутненные окошки и освещал большую каюту бедно, словно ночной вор, крадущийся с маленькой свечой. В добрый час, пока Неумолимая еще не народилась в мир, трое послов оделись, как подобает королевской семье и официальному посольству. Кимирра надел морской иссиня-черный камзол, на котором самоцветами было нашито окружение Госпожи, с атласными голубыми манжетами и громадной брошью из вишнево-синего аметиста.

По мнению Иланны, аляповатая брошь Неумолимой Богини портила весь его строгий вид, хоть и подходила брату — якобы ее внуку.

Все четыре дня она каким-то чудом оказывалась в каюте брата, ему уступил ее капитан Шерди, и мужу неохотно приходилось составлять Иланне компанию. С однообразными днями младший брат боролся излюбленными лекарствами — яствами и вином. Также с ними пировал жирный кот, которого Кимирра уважительно именовал Тухлым, и тот изо дня в день валялся на койке, открывая усталые глаза, лишь когда перед его носом плюхался кусочек рыбы. Иланна с Висаром мало ели и почти не пили, зато Кимирра уничтожал корабельные запасы, будто гигантская крыса, пробравшаяся на борт, называя их посиделки втроем выработкой утонченной стратегии. Что же еще им делать в плавании?

— Полная ерунда считать, что Странник уединился на островах Цога! — рассмеялась она, подозревая, что приводит возражение не в первый раз.

Кимирра добродушно хохотнул.

— Ха-ха-ха! Тоже самое я объяснял нынешнему лорду Уединения девять лет назад — он, в то времечко, еще болтался третьим наследником.

Ее муж отвел глаза, всем своим видом показывая, что пора выбираться на палубу. Собранный и серьезный, c непроницаемым лицом и серыми глазами — полная противоположность Кимирре, Висар сидел сбоку и редко вставлял слова в разговор.

— Ты ведь знаешь, о мудрая сестра, что отец послал меня на острова не только из-за моих талантов!

— Прости, дорогой, твои таланты ничуть не помогли нам, когда Хисанн отстроили новые стены, — колко сказала Иланна и отвела настырный локон золотистых волос. — Именно ты допустил, что результаты войны Пророков пошли насмарку! — Она решила немного остудить пыл брата.

Кимирра не смутился.

— Ну уж нет! — горячо возразил он. — Когда я приехал в Скит, его стены почти закончили возводить. И я полагаю, король выбрал меня, и только меня, из-за того, чтобы кто-нибудь другой не наделал глупостей и…

— Скорее потому, что ты вечно поддакиваешь ему! — перебила его Иланна. — Я не припомню случая, когда ты возражал бы отцу или спорил с ним. — Они росли вместе и с детства говорили откровенно.

Возможно... — тут же согласился младший брат. — Наш отец упрям, а королям-упрямцам не стоит перечить. Но в землях Хисанн я не сидел в комнатах с лордами, а постоянно ходил по улицам, разговаривая со всеми! Ты же меня знаешь, я вовсе не напыщенный принц, я люблю поболтать с обычными людьми! Их знать, купцы, простонародье — от плотника до свинаря, — ладони Кимирры развернулись ребрами и толкнули воздух перед лицом Иланны, — даже его сын-наследник, все они не хотят враждовать с нами. Мой знахарь Угос месяц лечил припадочного братца Эссада! Эх... Да что тут говорить... — в расстройстве брат тряхнул кистями. — Лорд Эссад — общеизвестный тупой вояка! Он не успокоится, пока не утопит своих лживых Пророков в крови!

Кимирра хитро взглянул на двоюродного брата и добавил:

— Лорд Эссад даже скверный запах издает, застывая строго в военной стойке! Это я выведал по секрету!

Даже Висар коротко усмехнулся, пока они хохотали.

— Я знаю, вы меня простите за эти подробности! — Кимирра вытер свои темно-карие глаза от слез. — Но забудем безумных пророков! Вот что я хотел сказать! Мы с Арацогом девять лет назад знатно погуляли в Колыбели! Отменно, ха, — как я и люблю! Обычно мы начинали в "Сказочном море" недалеко от Сокрушенного Дворца, потом по улице Объединения шли в Сады, посещая по пути каждую забегаловку. И как-то раз мы забрели к Джайке в "Седую гусыню" — Кимирра мечтательно поднял глаза. — Красивая бабенка... Да и приветливая хозяйка! Правда, теперь она старовата для меня.

— Мы не собираемся слушать о твоих шлюхах, — раздраженно прервал Висар.

Кимирра вздохнул, затем опустошил свой кубок и продолжил.

— Ладно-ладно. Кстати, наш дядя-еретик первый раз привел меня туда! Так вот... Джайка поставила нам три кувшина, не считая различной снеди: тельное биннахарское, сливочное из оазиса Турис, дорогое вино из переспелых плодов богини Килиханис.

— Ты помнишь, что пил девять лет назад? — недоверчиво спросил Висар.

— Конечно. Я каждый свой глоток помню намного лучше, чем любую свою бабу! — похвастал Кимирра.

Опять! Иланна слегка разозлилась, любой разговор с Кимиррой переходил в хвастовство и браваду.

— Да, ты пил несколько месяцев, пока отец, Гед и твои младшие братья сражались в Спорных Землях! — укорила она. — Непонятно почему мой свекр тебе это позволил!

Кимирра сгреб пятерней засахаренный персик, еще остававшийся на подносе. Налил себе еще вина и вновь перевел взгляд на Висара.