Странствие по дороге сновидений; Середина октября - смерти лучшая пора; Место, где убивают хороших мальчиков; Хризантема пока не расцвела; Старик в ч

Специальный агент Скотт был немало удивлен появлением журналистов. Он не собирался раньше времени предавать эту историю гласности и в энергичных выражениях выразил Сэнфорду свое недовольство. Шеф отдела безопасности «АВС» не стал оправдываться. То был его звездный час! Еще две недели назад он и не мечтал о такой развязке. Теперь он пришел к выводу, что американцы переоценивают японцев; конечно, они хитры и коварны, как все азиаты, но вовсе не так умны, как полагают в Силиконовой долине…

Декке долго не ложился спать, чтобы полюбоваться сценой ареста по телевидению. Он узнал Наритака, Скотта и Сэнфорда. Рядом с ними был еще один высокий господин, вероятно, Эмсли из Вашингтона — тот, который снял дом под конторское помещение фиктивной консультантской фирмы «Эмсли ассошиэйтс».

Успех был полным! Теперь инженеры «АВС» могут спокойно работать. Никто не посягнет на их секреты.

О том, что Наритака арестован, Ник Татэяма узнал в конструкторском бюро «Ямато дэнки». Он работал с инженерами, сводившими воедино проект нового суперкомпьютера. Неожиданное известие так поразило всех, что в конструкторском бюро прекратили работу и включили телевизор. Американский корреспондент Эн-эйч-кэй показал интервью начальника уголовного отдела прокуратуры Сан-Франциско. Министерство юстиции США официально обвинило работников японской компании «Ямато дэнки» в промышленном шпионаже. Один японец уже арестован. Выданы ордера на арест еще шестерых служащих компании, находящихся в Японии, — как полагают, они санкционировали попытку похитить секреты «АВС».

Прокурор Сан-Франциско, со скептической миной продолжал корреспондент Эн-эйч-кэй, отрицал, что обвинения против японцев призваны оказать давление на Токио и заставить японское правительство пойти на уступки в торгово-экономических отношениях. Он сказал, что между расследованием противозаконной деятельности служащих «Ямато дэнки» и ведущимися сейчас двусторонними переговорами нет решительно никакой связи.

Узнав об аресте Наритака, Татэяма испугался. Нервы у него были вконец расстроены. Он держался только благодаря лечебному массажу и транквилизаторам, которые принимал во всевозрастающих дозах. Сначала он думал, что чувствует себя так плохо из-за разницы во времени между Америкой и Японией. Прошли две-три недели, но он не чувствовал себя лучше. Ничего опасного для здоровья врачи у него не находили, но душевное состояние его становилось все более угнетенным. Переезд на родину не принес ему счастья.

Внешне он был таким же, как все. Но от других японцев его отгораживала прочная стена недоверия к нисэю, японцу второго поколения, родившемуся в Америке. Чем это отличалось от расовой ненависти белых американцев?

За те недели, что Татэяма уже провел в Японии, ни один из окружавших его людей не проявил к нему ни малейшего внимания, не поговорил с ним по-человечески. В «Ямато дэнки» спешили получить от инженера как можно больше сведений, но относились к нему с плохо скрытой брезгливостью. Японское общество оказалось еще более кастовым и иерархическим, чем американское. Люди, бежавшие из Японии в трудное для страны время и вернувшиеся, когда страна стала второй державой в мире свободного предпринимательства, не могли рассчитывать на уважение к себе. Татэяма предполагал, что ему удастся продолжить работу над компьютерами пятого поколения, вести самостоятельные исследования. В правлении «Ямато дэнки» быстро развеяли его иллюзии: ему предстояло всего лишь консультировать инженеров компании, делиться с ними американским опытом. Вообще, вся его ценность сводилась к тому, что он знал секреты «АВС»…

Когда по телевидению сообщили об аресте представителя «Ямато дэнки» в Силиконовой долине, Татэяма почувствовал на себе враждебные взгляды японских инженеров. Он хотел выйти из комнаты, но подумал, что это может выглядеть демонстративным, и остался, проклиная себя за трусость.