Странствие по дороге сновидений; Середина октября - смерти лучшая пора; Место, где убивают хороших мальчиков; Хризантема пока не расцвела; Старик в ч

— Акустики не заметили «Никко-мару», потому что в том районе много судов. После столкновения подводная лодка поднялась на поверхность, но капитан увидел судно, которое продолжало двигаться, очевидно, не получив никаких серьезных повреждений. Поэтому он приказал погрузиться, а сам вызвал гидросамолет. Но из-за дождя и тумана летчик ничего не увидел. Подводные лодки с ядерным оружием на борту не имеют права пользоваться радиосвязью, вы-то знаете об этом, поэтому о случившемся командир «Эндрю Макферсон» сообщил только по прибытии на базу в бухте Апра на острове Гуам. Вот, собственно, и все, адмирал.

Лонг остался недоволен этим разговором. Человек, который когда-то служил под его началом, сказал ему ровно столько, сколько скажет любому американцу пентагоновский мальчик из отдела по связи с общественностью. Версия о неспособности подводной лодки-ракетоносца обнаружить рыболовное судно была рассчитана на тех, кто ничего не понимает в морском деле.

«Эндрю Макферсон» сошла со стапелей в тот год, когда Лонг, тогда еще капитан первого ранга, работал в отделе атомных двигателей комиссии по атомной энергии (там он просидел недолго, поскольку не угодил всемогущему и взбалмошному Хаймену Риковеру и вылетел из отдела со скоростью пушечного ядра). Строилась «Эндрю Макферсон» на верфи известной кораблестроительной фирмы «Электрик боут». Разработка и строительство подводной лодки — долгое дело, на это уходит пять-шесть лет. Но «Эндрю Макферсон» построили быстрее. Уже запущенную в производство атомную подводную лодку, грубо говоря, разрезали пополам, раздвинули носовую и кормовую части и между ними сделали сорокаметровую вставку, куда поместили приборы управления ракетной стрельбой, шестнадцать ракетных аппаратов, дополнительное навигационное оборудование. Так появился первый подводный ракетоносец.

Сравнения с современными подводными лодками «Эндрю Макферсон» не выдерживала, но и она оставалась важным компонентом американских ядерных стратегических сил. В свое время Уильям Лонг облазил ее. от носа до кормы, сопоставляя с дизель-электрическими лодками, на которых он плавал во Вторую мировую войну.

В носовом отсеке были установлены четыре торпедных аппарата. Потом следовал большой трехпалубный отсек: каюты офицеров и кают-компания, кубрик и столовая для матросов и старшин, аккумуляторное отделение, балластные цистерны, гироком-пасное отделение, посты управления. В штурманской рубке — три инерциальные навигационные системы и несколько электронно-вычислительных машин. Каждая из трех систем работает независимо от остальных. Капитан и штурман, сравнивая их данные, определяют местонахождение подводной лодки. Реакторный отсек и машинное отделение находятся на корме. В центре лодки — система управления ракетным огнем, куда имеют доступ только те, кто обслуживает аппаратуру, и два ряда ракетных шахт. На вооружении «Эндрю Макферсон» находилось шестнадцать баллистических ракет средней дальности.

Адмирал Уильям Аонг, которому, знакомясь с кем-либо, приходилось добавлять теперь к своему званию ненавистное «в отставке», не решился прямо высказать своему бывшему подчиненному, что именно он думает о столкновении в заливе Сагами. Аонг прекрасно понимал, что сотрудник министерства ВМС принялся бы немедленно убеждать его в обратном — ведь все разговоры по коммутатору министерства прослушиваются отделом безопасности.

Годы отставной жизни, хотя Аонг всячески отрицал это, наложили отпечаток на характер адмирала, и теперь ему не терпелось поделиться с кем-нибудь своим предположением.

Аонг был почти уверен, что на «Эндрю Макферсон» произошла авария пускового механизма одной из шестнадцати ядерных боеголовок, которыми уставлен так называемый «Шервудский лес» — ракетный отсек длиной в двадцать три метра в самом центре подводного корабля.

На службе Эдвин Гейтс носил звание подполковника авиации военно-морских сил и пользовался репутацией исполнительного и компетентного офицера. В частной жизни этот сорокадвухлетний здоровяк с темно-каштановой шевелюрой был удачливым плейбоем и в высшей степени компанейским парнем. Всем морским специальностям он предпочел службу в управлении военно-морской разведки.

В свое время он подал рапорт о зачислении его в военную школу иностранных языков и провел там год в тщетном единоборстве с японскими иероглифами. Осилить такую бездну премудрости за сравнительно короткий срок обучения ему не удалось. Но благодаря природным способностям он все же научился с грехом пополам объясняться с японскими барменами, свободно ориентировался в меню токийских ресторанов и менее свободно — в заголовках «Асахи» или «Майнити».

Прилетев в Токио, он остановился в отеле «Пасифик» в районе Синагава, где занял стандартный номер на седьмом этаже с видом на железнодорожную станцию, и спустился в ресторан.