Странствие слона

Назавтра спали далеко заполдень, августейшая чета — у местного нотабля, прочие рассеялись по небольшому городку кто куда, кавалерийских лошадей развели по свободным стойлам на конюшни, людей определили на постой в частных домах, поскольку ночевка на свежем воздухе сейчас малопривлекательна, чтобы не сказать — невозможна, даже если бы нашлись у солдат силы разгрести снег. Самым трудоемким делом оказалось отыскать прибежище для сулеймана. Но после долгих поисков нашли наконец ему крышу над головой — и не более того, поскольку этот сарай с отсутствующими боковыми стенами сулил не больше защиты, чем ночевка à la belle étoile, выражение, коим французы поэтично обозначают наше в чистом поле, а оно здесь и впрямь чистое, укрытое белейшими альпийскими снегами, вполне заслуживающими сравнения с погребальным покровом на смертном ложе. Там же, под навесом, оставлено было не менее трех мешков корму для удовлетворения как немедленных, так и последующих аппетитов сулеймана, которому слабость пожрать ночью свойственна не менее, чем любому из нас. Что же до погонщика, то ему при распределении мест для ночлега выпало счастье насладиться мягкосердечием соломенного тюфяка, брошенного на пол, и не менее благодетельным одеялом, чьи согревающие способности он умножил, укрывшись им поверх плаща, хоть и до сих пор еще влажного. В доме у приютившего его семейства стояли три кровати, одна для отца с матерью, другая — для трех детей мужеского пола в возрасте от девяти до четырнадцати лет, а на третьей спали семидесятилетняя бабушка и две служанки. Договорились, что платы с него не возьмут, но зато он должен будет рассказать какие-нибудь истории о слонах, и погонщик согласился с дорогой душой, начав со своей pièce de résistence, то есть с рождения ганеши, и окончив повестью о недавнем и совершенно, по его мнению, беспримерно-героическом переходе через альпы. Тогда-то с кровати, откуда до сих пор слышалось лишь посапыванье жены, раздался голос мужа, сказавшего, что в этих же местах, согласно древнейшим историям и порожденным ими легендам, проходил некогда, перевалив сперва через Пиренеи, знаменитый карфагенский генерал Ганнибал с полчищами своих людей и африканских слонов, которые доставили столько неприятностей римским воинам, хотя, по новооткрывшимся обстоятельствам, это были слоны, собственно говоря, не африканские, с огромными ушами и ужас наводящей корпулентностью, но так называемые лесные, размерами не намного превосходившие лошадей. Снег и тогда лежал, прибавил он, а вот дорог в ту пору еще не было. Вы, кажется, не очень жалуете римлян, осведомился фриц. Да у нас здесь австрийцев больше, чем итальянцев, а по-немецки город наш называется бозен. Больцано, на мой вкус, звучит приятней, моему слуху оно милей. Да вы, должно быть, португалец. То, что я прибыл из Португалии, еще не делает меня португальцем. Откуда ж тогда вы будете, сударь. Я родом из индий и погонщик по роду занятий. Как вы сказали. Погонщик — это тот, кто управляет слоном. В этом случае у карфагенского генерала в войске их, надо полагать, было немало. Он никуда бы не смог вести слонов, если бы ими никто не управлял. А повел их на войну. Устроенную людьми. Если вдуматься, других-то ведь и не бывает. Человек, как видим, был философом.