Странствия Франца Штернбальда

О юность! Ты — сладостная весенняя страна, лежащая в лучах солнца на пороге жизни, повсюду кругом цветы и свежая лесная зелень, они как бы подмигивают тебе нежными глазками, радостно приветствуют тебя веселыми голосами! Ты — рай, в него же вступает всякий из потомков Адама и всякий его теряет.

Райские кущи, полные цветения, звучащие мелодиями! Томление веет и играет в сладостных рощах юности. Золотое прошлое, чудесное будущее: оно манит словно бы соловьиными голосами сирен; луна мерцает на дороге, нежные ароматы поднимаются из долины, серебряный родник бежит с горы. О юноша, в твоей душе поднимается утренняя заря, в лучах и волшебном блеске облаков: затем приходит день, и без следа испаряется тайное томление; улетают все ангелы любви, и ты остаешься наедине с собой. Неужли все, к чему ты так страстно простирал руки, было лишь миражом и игрой теней?

          Что это: розы-недотроги
Или персты за облаками?
Кто машет в небесах руками,
Когда в раздумье ты среди дороги?

          Певчие ветры не стихают,
Цветы звучат и благоухают;
Ласково зеленый дол запел:
«Не бойся, будь смел!»

          Ты видишь, как луна бледнеет,
Как жарко небо пламенеет,
Охвачено зарей крылатой,
Как сыплется то серебро, то злато?

          Золотые тянутся тенёта,
Это Счастье с Любовью выходят на лов;
Нежная, сладостная охота!
Опутают мигом, и ты готов.

          Что счастье делает со мною?
Приманка — песнь твоя, соловей?
Попробуй обаянье развей,
Когда спелёнут я луною.

          Как боязно мне при этих угрозах!
У войск блаженства быть мне в плену.
Уходит жизнь, расточаясь в грезах;
Любовь и счастье ведут войну.

          С блаженством нет сладу;
Почуяв усладу,
Волнуется грудь;
И этою сладкой
Мучительной схваткой
Вот-вот пресечется жизненный путь.

          Так радостей стая,
На землю слетая,
В голубизне,
Толчется, теснится,
И вся вереница
Упорно стремится навстречу мне.

          Потоков свеченье,
Цветов излученье,
Их ласковый взгляд,
Кивки и поклоны,
Все их полутоны
Мне в жизни как будто счастье сулят.

          Зелено-золотою тропкой
Дитя идет походкой робкой,
А сердце бьется и дрожит,
А время быстрое бежит.

          Уже конец положен пенью
Густою сумрачною тенью;
Померк зеленый пламень леса,
На бывших цветах седая завеса.

          Где прежде сиял дружелюбный цвет,
Там теперь плодам наливным счету нет;
Соловей в лесах прячет песню свою;
Эхо бродит в хмуром, немом краю.

          «Где ты, заря моя дорогая? —
Дитя чаровницу с плачем зовет. —
Ты же меня ловила, пугая;
Теперь не мила мне доля другая,
И не боюсь я твоих тенет.

          Перед тобой благоговею;
Недаром был твой пламень жгуч;
Я жизнью жертвую моею,
Лишь возвратись, небесный луч!»

          В небесах вершится торжество
Над лицом заплаканным его;
Успел ручей рекой разлиться,
И птицам время удалиться.

          «Ах, как мне взлететь в томленье смертельном!
Желанное умчалось вдаль;
Заря и звуки, наверное, в запредельном,
Со мною разве что моя печаль».

          Поет соловей в далекой дали:
«Мы призраком жизни тебя влекли,
Томишься по нас, нас тщетно зовешь.
И воображаешь, будто живешь».