Странствия и приключения Никодима Старшего

Он подал Никодиму конверт с несколькими вложенными туда письмами.

— Присядьте к столу, — продолжал Лобачев, указывая на маленький столик, — прочитайте письма и возвратите мне. Кто эти господа, что писали их, — я не могу вам сказать. Быть может, вы сами догадаетесь об одном из них. Видите ли, письма Ираклия (так один подписывался) я могу получить только в копиях, переписанными, а письма другого — неизвестного — попали ко мне в подлиннике.

Никодим вынул письма, посмотрел на пачку сверху: подлинники были написаны от руки, копии переписаны на пишущей машинке.

Вот что прочел Никодим:

Тверь, 28 февраля 191* года.

"Дорогой друг. Вчера по твоему указанию, проезжая через Вышний Волочек, я завернул к Мейстерзингеру, но сперва не застал его дома и только вечером мог свидеться с ним. Он объяснил мне, что это Валентин его задержал на охоте, в лесу. Он едва поспел к 27-му числу в город, хотя очень торопился, так как заранее знал, что я у него буду.

Я должен с глубоким сожалением сообщить тебе, что господин Мейстерзингер непреклонен: деньги его, кажется, не прельщают, даже крупные. При том образе жизни, который он ведет сейчас, будучи на полном иждивении Валентина, денег ему совершенно не нужно, а на лучшее будущее он мало надеется и говорит, что глубоко обижен тобою, так как давно заслужил сумму, которую мы ему теперь предлагаем другими, уже забытыми тобою делами и услугами.

Если ты действительно перед ним виноват — нельзя ли как-нибудь исправить столь неопределенное положение. Пиши мне в Тверь, до востребования. В Волочке я не хотел оставаться по известным тебе причинам.

Твой сын здоров, но я не мог передать ему привет от тебя".

Под письмом вместо подписи был поставлен знак. Воображение могло бы в этом знаке увидеть букву "Д", но одинаково и "К" и "А". Несомненно было только одно: как это письмо, так и записка, подписанная господином W, исходили, если судить по почерку, от одного лица.

Ответ на первое письмо. Переписан на пишущей машинке.

С. Петербург, Марта 2-го дня 191* года.

"Думаю, что увеличение назначенной мною суммы нужно более для тебя, чем для Мейстерзингера. За ним я никогда не замечал жадности. Но не желая предпринимать поездку лично — увеличиваю сумму на 30 %. Рассчитай сам, сколько это будет. Только помни, что у меня проценты особенные.

Ираклий".

Ответ на предыдущее (от руки).

В. Волочек, 8 марта 191* года.

"Ираклий, вы меня обижаете. Все-таки не понимаю, как вы осмеливаетесь оскорблять меня: буду ли я — потомок славнейших крестоносцев — заискивать перед вами, хотя вы и очень сильный человек? 30 %, как я рассчитал, слишком мило, и с ними я к Мейстерзингеру решительно не пойду. Право, не стоит даром терять время".

Следующее письмо, переписанное на машинке, без числа.