Странствия Шута

Прошло какое-то время, прежде чем раздался скрежет замка, но даже отперев дверь, Шут помедлил, прежде чем открыть ее.

– Как ты себя чувствуешь? – встревоженно спросил я, заметив, что он выглядит изможденным.

– Как видишь, – уныло проговорил он и попытался улыбнуться. – Но теперь, когда ты вернулся, мне наверняка станет лучше.

– Мне рассказали о твоих неприятностях.

– А, вот как ты это называешь.

В комнатах было холодно, на столе стоял неубранный поднос с остатками завтрака, огонь в камине едва тлел.

– Почему тут не прибрано? Я видел Эша во дворе. Он что, плохо справляется со своими обязанностями?

– Нет-нет. Просто я немного… устал от него. Он был тут утром. Я велел ему не возвращаться до вечера.

Он явно чего-то недоговаривал. Я молча добавил дров в камин и подмел пепел возле него, стараясь делать вид, будто ничего не замечаю. Окна были занавешены, и я отдернул шторы, впустив в комнату солнечный свет. Шут выглядел так, будто одевался в потемках и забыл причесаться. Я сложил грязные тарелки в стопку и протер стол его носовым платком. Так-то лучше… Пусть и ненамного.

– Ладно… Я только что вернулся из Ивового Леса и умираю от голода. Спустишься со мной вниз?

– Я… нет. Что-то не хочется. Но ты иди, поешь.

– Я могу принести еду сюда и поесть с тобой.

Пусть я теперь и принц, ничто не помешает мне совершить небольшой налет на столовую для стражников.

– Нет, спасибо. Иди и поешь, Фитц.

– Ну все, с меня хватит. Что случилось? Зачем ты сбежал из своих комнат и почему тебя нашли в подвале?

Шут медленно пересек комнату и ощупью устроился в кресле у камина.

– Я заблудился, – сказал он. А потом его словно прорвало. – Я сумел открыть дверь в тайные коридоры. Ту, что в каморке слуги. Уверен, ты помнишь ее с тех пор, как мы жили тут вдвоем. Я думал, что смогу отыскать путь в старые комнаты Чейда. Я… оставил там кое-что. И Эш не мог мне это принести. Поэтому я решил сходить сам. Но заблудился.

Я представил, каково было ему потеряться в этих холодных коридорах, и содрогнулся.

– Я все надеялся, что смогу найти дорогу назад в свои покои или нужный поворот. Дважды я забредал в тупики, приходилось искать путь обратно. А один раз я уперся в проход такой узкий, что даже я не смог протиснуться. Когда я пытался вернуться, то опять зашел в тупик. И мне вдруг показалось, что я замурован со всех сторон, что я безнадежно заблудился и никто никогда меня тут не найдет. Тогда я стал звать на помощь и кричал, пока не охрип, но вряд ли меня кто-то услышал.

– Ох, Шут…

Я выплеснул остатки его утреннего чая в огонь и достал с каминной полки бутылку бренди. Налив немного, я вручил чашку Шуту.

– Спасибо, – сказал он и машинально поднес ее ко рту. Тут он уловил запах, и глаза его распахнулись. – Бренди? – И, не дожидаясь ответа, он сделал основательный глоток.

– Как тебе удалось выбраться?

– Я набрел на лестницу и стал спускаться. Вниз, вниз, вниз… Чем дальше вниз, тем больше пахло сыростью. Стены стали влажными, а ступени – скользкими. Казалось, они покрыты какой-то слизью. А потом вдруг лестница кончилась. У меня ужасно замерзли руки, но я стоял и ощупывал каждый кирпич, каждый стык между кирпичами. Ох, Фитц… Я стоял там и плакал, потому что думал, что не смогу вскарабкаться обратно по этой лестнице. Наверное, я немного повредился рассудком. Я стал колотить кулаками по стене передо мной, и, к моему несказанному удивлению, она вдруг подалась. Ненамного, но отодвинулась. Я надавил, и один кирпич выпал из стены. Тогда я стал толкать и дергать соседние кирпичи и в конце концов проделал брешь, достаточно широкую, чтобы протиснуться в нее. И я полез. Я понятия не имел, что ждет меня снаружи, как далеко мне придется падать и на что. Но тут уж было ничего не поделать, и я полез и упал на кучу старой-престарой соломы, мокрой от сырости и не хочу даже думать, от чего еще. Когда я сумел встать на ноги и ощупать стены вокруг, то понял, что очутился в очень маленьком помещении. Я нашел деревянную дверь с крохотным окошком. Тогда я страшно испугался, но дверь темницы оказалась не заперта. Я вышел и побрел по коридору. Я нащупал другие двери в этом коридоре, и я кричал, но никто не отзывался. – Он невесело рассмеялся. – Ну и король! В темницах у Дьютифула нет ни одного узника!

Я не стал говорить, как рад был это услышать.

– Я брел и брел к выходу. Потом почувствовал запах горящего факела и, завернув за угол, уловил слабый свет. Чтобы факелы горели, о них должен кто-то заботиться. Поэтому я стал ждать и напугал бедную молодую стражницу, которая наткнулась там на меня. Но потом она поняла, кто я, и сказала, что леди Неттл велела обыскать весь замок и окрестности. Стражница привела меня сюда, а потом пришла Неттл узнать, как я себя чувствую.

Теперь настала пора заполнить пробелы в его потрясающе дырчатом повествовании.

– Чем тебе не угодил Эш?

Шут напряженно выпрямился, словно старая герцогиня, оскорбленная в лучших чувствах:

– Он меня не послушался.

– О чем ты его просил?

– Принести кое-что.

– Шут, это уже начинает надоедать.

Он отвернулся от меня и тихо сказал:

– Драконью кровь.