Странствия Шута

– Так он правду говорил! Он знал. Мой дед всегда это говорил, он ведь вашего отца помнил. Вот он и говорил, мол, всякий, кто Чивэла видел, враз поймет, что вы его сын. Папаша-то с ним обычно соглашался, но, думаю, просто чтобы дед уже успокоился и перестал твердить свое. Господин, для меня честь служить вам, ведь моя семья служила вашей семье много поколений. И я клянусь вам в верности, вам и вашей дочери, принцессе Би. Отныне и до конца моих дней.

– Спасибо. – Что еще я мог ответить мальчику, который вручил мне свою верность и жизнь? Его слова вызвали в моей душе настоящую бурю, но я упрямо отодвинул чувства в сторону и сказал успокаивающим тоном: – Рассказывай дальше, Персивиранс.

– Я говорил от всей души, господин! – В его голосе прозвучала мальчишеская обида на то, что я не принял всерьез его порыв.

– Я знаю, – сказал я. – И теперь мне как раз нужна твоя верная служба. Мне нужно, чтобы ты продолжал говорить. Я хочу услышать все, что тебе известно, каждую мелочь. Рассказывай дальше.

И он стал рассказывать, как на следующий день пришел на урок и там встретился с моей дочерью. И как она поведала ему, что я сделал на ярмарке. Она гордилась мной. Гордилась. Пока парень говорил, я покосился на Ланта. На лице его отражались смешанные чувства. Может, он помнит какие-то обрывки того дня, только без Шун? Но когда Персивиранс заговорил о том, как они услышали шум и учитель пошел посмотреть, что случилось, Лант снова принялся качать головой. Я строго взглянул на него, и он перестал.

Так я узнал, что Ревел погиб, до последнего пытаясь спасти детей Ивового Леса. Положа руку на сердце, я всегда недооценивал этого человека. А потом выяснилось, что Би помогла детям спрятаться в безопасном убежище, но сама осталась снаружи. Персивиранс описал страшную картину, которую застал в конюшне: кто-то перерезал конюхов, застав их за работой, те даже не успели ничего понять. Среди них были его дед и отец. Перешагивая через тела, он добрался до Капризули и оседлал ее. А потом они с Би предприняли отчаянную попытку отправиться за помощью.

Его подробный отчет о нападении на Ивовый Лес заканчивался на том мгновении, когда его ранили. Придя в себя, он едва успел увидеть, как увозят Би. Когда парень вернулся в поместье, конюшня все еще горела, а люди, которых он знал всю жизнь, утверждали, будто его не существует. На этом месте рассказа его снова затрясло.

– Довольно. Не думай пока об этом, Персивиранс. Я знаю, что ты говоришь правду. А теперь, пожалуйста, попытайся вспомнить – но пока ничего не говори – людей, которых ты видел. Припомни все, что сможешь, о каждом, а потом, когда будешь готов, опиши их мне.

Благодаря Чейду я знал, что это лучший способ добиться подробного описания от человека, не обученного докладывать так, как он обучил меня. Если начать задавать вопросы вроде: «Он был высокий? С бородой или бритый?» – то необученный человек может невольно присочинить то, чего не видел.

Мальчик молчал, а я тем временем перевязывал его плечо. Рана воспалилась, но не сильно – могло бы быть и хуже. Закончив, я помог ему надеть рубашку, потом принес еды и еще бренди.

– Сначала выпей. Одним глотком. А потом ешь и рассказывай.

Он послушно опрокинул бренди, закашлявшись даже сильнее, чем после первых порций, и поспешно зажевал спиртное куском хлеба, чтобы отбить вкус. Я ждал. Он был почти что пьян, как я и хотел, – в таком состоянии мысли текут свободно, не стесненные ограничениями.

И он поделился со мной наблюдениями, каких и следовало ожидать от конюха. Лошади серой масти, странные белые седла… А у мужчин – кажется, на них были кольчуги, – лошади крупные… И седла их смахивали на калсидийские.

Говорили враги на чужом языке. Я ничего не спросил, но мальчик сам вспомнил, как какой-то человек на лошади кричал: «Кринцен, кринцен!»

Кар инсе йен. «Всем сидеть» по-калсидийски.

Калсидийцы в Бакке. Вооруженный отряд налетчиков? Который проехал через Шокс и Фарроу только для того, чтобы напасть на уединенное поместье в Бакке и украсть мою дочь? Это звучало совершенно бессмысленно… пока Персивиранс не рассказал, как женщина с добрым лицом, явившаяся вместе с захватчиками, стала расспрашивать о бледном мальчике или юноше. Тогда я понял, кто был им нужен. Нежданный Сын, мальчик, которого посланница Шута заклинала меня найти и защитить. Я по-прежнему не догадывался, где его искать, но теперь картина начала проясняться. Они решили взять заложников, чтобы обменять их на Нежданного Сына. А кто лучше подходит на эту роль, чем дочь хозяина дома и благородная дама?