Странствия Шута (ЛП)

- Я был Белым Пророком, которого они сбросили со счетов. Мальчишкой, которого обвинили во вранье, ведь Белый Пророк уже существовал и даже отправился на север, чтобы совершить изменения, которые должны были произойти, – внезапно он с грохотом бросил ложку. – Фитц, я оказался гораздо глупее Шута, имени, которым ты зовешь меня. Я был абсолютным идиотом, глупым, безмозглым… - Он задохнулся во внезапной вспышке гнева, стукнув по столу исполосованными шрамами руками. – Как в мою голову могла прийти мысль, что при встрече со мной они испытают что-то помимо ужаса? Все те годы, что они держали меня в школе, запирали, одурманивали, чтобы я мог выдавать более ясные предсказания… Часами они промывали мне мозги ложными образами, пытались превратить в Небелого! Все те дни они пытались сбить меня с толку и запутать, демонстрируя дюжины, сотни пророчеств и видений; они думали, что убедят меня, будто я ошибаюсь в своем предназначении, изменят то, во что я верил. Как я мог вернуться туда с мыслями о том, что они обрадуются моему возвращению и даже признают, как были неправы? Как я мог подумать, что они захотят узнать, какую огромную ошибку совершили?

Он плакал, пока говорил, из его слепых глаз бежали слезы, растекаясь по шрамам на лице. Какая-то часть меня отметила, что слезы казались прозрачнее, чем прежде, и я подумал, что возможно часть инфекции была подавлена. Другая, здравомыслящая часть, мягко произнесла:

- Шут. Шут, все хорошо. Теперь ты здесь, со мной, и они не смогут больше причинить тебе боль. Здесь ты в безопасности. О, Шут. Ты в безопасности. Любимый.

Когда я назвал его прежним именем, он задохнулся. Он попытался встать, снова рухнул в старое кресло Чейда, и, не обращая внимания на свою миску и липкий стол, уронил голову на сложенные руки и заплакал как ребенок. На мгновение в нем снова вспыхнул гнев:

- Я был так глуп!

Затем рыдания снова поглотили его речь, и я позволил ему поплакать. Не существует подходящих слов, которыми можно помочь отчаявшемуся человеку. Его тело сотрясала конвульсивная дрожь, но наконец плач стал прерывистее и тише, он успокоился, но он так и не поднял голову. Немного помолчав, он заговорил в стол низким умирающим голосом:

- Я всегда считал, что они ошиблись. Что они действительно не знали.

Он всхлипнул в последний раз, вздохнул и поднял голову, нащупал салфетку и вытер глаза.

- Фитц, они знали. Они всегда знали, кем я был. Они знали, что я был истинным Белым Пророком. А Бледная Женщина была лишь их созданием. Они сами создали ее, Фитц, вывели, словно голубя с белой головой и хвостом. Или если бы вы с Барричем вывели осла с выносливостью жеребца и стальным характером. Они создали ее в школе и наполнили пророчествами и видениями, которые соответствовали их целям. Они внедрили в нее искаженные видения, чтобы заставить предсказывать то, чего желали они. А затем они отправили ее в мир. И задержали меня. - Он снова опустил голову на руки и затих.

Одно из упражнений, которым обучал меня Чейд, подразумевало сведение отдельных деталей воедино. Все начиналось с простых заданий: он разбивал тарелку, а я должен был собрать ее как можно  более точно. Затем задача усложнялась, я должен был смотреть на части битой тарелки и собирать ее мысленно. Потом мне давали мешок с разной битой посудой, кусками упряжи и прочим мусором, и я должен был собрать все это. Следующий этап: в сумке лежали не только эти обломки и обрывки, но и случайные похожие предметы. Это упражнение было направлено на тренировку моего разума, чтобы в дальнейшем я мог сводить обрывки фактов и случайных сплетен в единое целое.