Странствия Шута (ЛП)

 - Пожалуй, - неохотно согласился я. Я не хотел оставлять его одного в его темноте. В то же время я не хотел оставаться там, где его отчаяние могло заразить меня. Я поднимался вверх по ступенькам, предполагая, что смогу безопасно доверить ему новости Неттл. На мгновение я увидел в нем друга и советчика, каким он был в дни нашей молодости. Теперь новости пеплом лежали на моем языке. Еще один Видящий, которого он не смог предсказать. Его рассказ о деформированных детях расхолодил меня; как мог я поведать ему, что скоро появится мой первый внук? Это может подтолкнуть его к еще одному витку мрачных мыслей. Еще хуже было бы сообщить, что меня не будет от шести до восьми дней. Я не мог оставить его, чтобы съездить за Пчелкой. Но я мог согласиться, чтобы ее привезли сюда. Надо будет поговорить с Кетриккен завтра. Вместе мы это организуем.

Ты выполняешь свой долг перед друзьями. Как часто Ночной Волк сидел подле меня, пока я стремился потерять себя в бесплодных попытках Скилла? Как часто Нед притаскивал меня обратно в домик и нарочно давал мне меньше оглушающих средств, чем я наказывал ему принести? Я не хотел даже думать о неделях, а затем месяцах, которые Баррич проводил, пытаясь помочь мне вернуться из волка в человека. Мои друзья не покинули меня, и я не покину Шута.

Но он все еще мог покинуть меня. И так и сделал. С трудом он поднялся из-за стола.

 - Тебе следует идти и выполнить свое поручение, Фитц, - вымолвил он.

Он повернулся и дошел до кровати почти твердо, будто снова мог видеть.

Пока он забирался в постель и укрывался одеялами, я спросил его:

 - Ты уверен, что хочешь побыть один?

Он не ответил. Спустя некоторое время я понял, что он и не собирается. Необоснованно, но мне стало больно от этого. Дюжина язвительных комментариев остались непроизнесенными мной. Он не представлял, как много я отдал ради него. Затем злость прошла, и я был благодарен себе, что ничего не сказал. Мне совсем не хотелось, чтобы он узнал, сколь многим я пожертвовал ради него.

Мне ничего не оставалось, кроме как выполнить свой долг. Я спустился по лестнице, освежил свой костюм лорда Фелдспара и демонстративно надел обратно свои ботинки.

            Зимний Праздник мог отмечать удлинение дней, но это не значило, что мы были на пути к весне. Вчерашние облака просыпались снегом и растворились. Небо над головой было такой глубокой и чистой синевы, будто как юбки леди из Бакка, но новые облака теснились на горизонте. Иней укрыл праздничные гирлянды, украшавшие фасады лавок. Слежавшийся на улице снег поскрипывал под моими ботинками. Мороз ослабил праздничный дух, но разрозненные торговцы зимних сладостей и игрушек все еще выкрикивали свои предложения спешащим прохожим. Я миновал несчастного ослика с ледяными усами и торговца горячими каштанами, с трудом удерживавшего свою жаровню зажженной. Он грел руки над жаровней, и я купил дюжину каштанов, чтобы просто понести их в озябших пальцах. Над головой чайки описывали круги и кричали, как всегда. Вороны шумно преследовали запоздавшую сову, которую случайно нашли. К тому времени, когда я достиг улицы портных, мой нос пьяницы пламенел от холода так, как Чейд не мог и мечтать. Щеки стали жесткими, а ресницы ненадолго слипались каждый раз, когда я моргал. Я запахнул пальто поплотнее вокруг себя и надеялся, что новый костюм, ждавший меня, будет выглядеть не так глупо, как тот, что был на мне.

Я как раз нашел нужную лавку, когда услышал зовущий меня голос:

 - Том! Том! Том!

Я вовремя вспомнил, что был в обличье Лорда Фелдспара. Так что я не обернулся, но мальчик на улице закричал своим друзьям:

 - Смотрите, говорящая ворона! Она сказала "Том".

Это дало мне предлог повернуться и взглянуть, куда указывал паренек. Грязная и растрепанная ворона уселась на вывеске напротив. Она посмотрела на меня и визгливо вскрикнула:

 - Том! Том!

Прежде, чем я успел отреагировать, другая ворона вынырнула откуда-то и бросилась на первую, хлопая крыльями и каркая. В ответ на эту атаку еще дюжина птиц появилась, словно ниоткуда, чтобы присоединиться к травле. Пока осажденная птица взлетала, я уловил мелькнувшие белые перышки на черных крыльях. К моему ужасу, одна из других ворон ударила ее клювом прямо в полете. Она кувыркнулась в воздухе, а потом в отчаянии метнулась под карниз ближайшей лавки в поисках убежища. Двое нападавших бросались на нее, но не могли достать. Остальные устроились на близлежащих крышах, выжидая. Инстинкт всех преследователей говорил им, что рано или поздно ей придется показаться.

Тогда, как принято в их племени, они заклюют ее до смерти за то, что она отличается от них.

Ох, Уэб, во что ты меня втянул? Я не могу, просто не могу, взять еще одну сироту. Ей придется справляться самой. И это все. Мне оставалось только надеяться, что ей удастся добраться обратно к нему. Я надеялся, что он не посылал ее искать меня. Я ожесточил свое сердце и вошел в лавку швеи.