Странствия Властимира

Матросы не обращали на это внимания, но славяне невольно подмечали все. Дома в это время в разгаре пора листопада, с деревьев сыплются разноцветные листья, солнце дарует последнее тепло, только что миновало бабье лето и по полям и лугам скачет овсень*. Здесь же лето словно поселилось навек, хотя матросы и поговаривали, что есть края, где еще жарче,-до них сперва надо много идти пешком по пескам, а потом, если дойдешь,- снова плыть по морю-Океану.

______________

* Овсень - в славянской мифологии ритуальный персонаж, связанный с солнечным циклом.

Привычный к походным трудностям Властимир плохо выносил жару и качку. Ночная прохлада нравилась ему гораздо больше, и он завел привычку надолго оставаться на палубе корабля после того, как все ложились спать.

В тишине и прохладе успокаивались возбужденные мысли. Все отдыхало, только шелестел косым парусом ветер да мерно вздыхало и бормотало о своем море, словно и его утомил день. Властимир подолгу сидел у борта судна, подняв незрячее лицо к небу, и отдавался своим думам.

Буян поведал ему что звезды здесь крупнее, чем дома, но все они чужие. Только Матка-звезда и ее неразлучные Стожары по-прежнему показывают в сторону севера, словно знают тайные думы славян, волею судьбы занесенных в чужие края. Много людей славянского языка, попав в плен к кочевникам, рано или поздно оказывались под этими звездами, но Матка не оставляла их, своим светом напоминая о покинутой родине.

Властимир обратил лицо к северу, подставляя его свету звезд. Не только прохлада манила его сюда - уверенный, что все спят, он понемногу приучал себя жить в темноте. Ему уже удавалось осторожно пересечь все судно и добраться до трюма. Друзья догадывались о его попытках, но хранили молчание.

В ту ночь князь, как обычно, присел у борта, слушая ночь. Кругом была тишина, только скрипели снасти, билась волна в борт судна да бормотали во сне матросы - некоторые из них предпочитали ночевать на палубе. Властимир не спал всю ночь. Он чувствовал, что скоро наступит рассвет, и силился угадать его начало.

Прислушиваясь, князь не сразу понял, что означает шорох за спиной, а когда понял, было уже поздно.

Сзади кто-то был. Двое крались по палубе, стараясь не наступить на спящих матросов. Властимир уже научился различать людей по шагам и без труда узнал, что один из них был капитаном этого корабля. Кто был его собеседником, распознать он не сумел. Гораздо важнее было для него то, что они говорили.

- Не следует медлить, капитан,- уговаривал неизвестный.- Пока ночь и все спят, мы все обделаем.

- Нет, поднимать суматоху ночью я не хочу - еще кого из моих людей вышвырнут за борт! Дождемся утра - тогда вся команда сможет помочь.

- А не взбунтуются матросы?

- Это мои люди!.. Из них половина знают, для чего я беру на борт пассажиров, и даже имеют долю в деле - им достается их одежда и кое-какие вещички. Остальные либо каторжники, либо новички - они не будут спорить. И потом их там только двое.

Властимир затаил дыхание, не смея пошевелиться, чтобы не выдать себя.

- Где слепой? Куда он делся? Ты хочешь, чтобы мы искали его по всему судну?

Погоди, к утру он сам объявится, и тогда мы возьмем всех сразу.

Властимир понял, что речь идет о них, но не дрогнул и ничем не выдал себя. Заговорщики остановились так близко, что он мог почувствовать их дыхание. Князь терялся в догадках: почему его до сих пор не обнаружили? Резанец не догадывался, что капитан и неизвестный стояли спиной к борту, а значит, и к нему, чтобы вовремя увидеть, если кто появится на палубе. На затаившегося славянина они не обратили внимания.

- А ты уверен, что мы справимся? - продолжал незнакомый.

- Двадцать человек не смогут скрутить троих, из которых один слеп, а другой мальчишка? За слепца мне много не дадут, если только кому-то не нужен сторож, а вот за мальчишку я сдеру ту цену, какую хочу, и мне ее выплатят! А сейчас, чем болтать, лучше предупреди людей, чтобы были сегодня готовы.

Незнакомый удалился. Было слышно, как скрипнула крышка люка, когда он спускался в трюм к матросам. Капитан остался на палубе. Он долго стоял около притаившегося Властимира, а потом пошел в обход судна.

Князь ждал, насторожившись, как загнанный зверь. Он не видел и не мог с уверенностью сказать, свободен ли путь до трюма. Ему было просто необходимо пробраться туда и предупредить друзей о том, что он узнал.

Хлопнула дверь в каюту капитана, и Властимир понял, что можно рискнуть.

Ему не часто приходилось пускаться по судну в путь без провожатых, но он понимал, что должен дойти, никого не разбудив, и успеть шепнуть Буяну пару слов. Ему помогло то, что это была его не первая ночь под звездами. Он уже хорошо знал, где находится люк в трюм, и добрался до него быстро.

В трюме пассажирам отвели что-то вроде комнаты, отгородив старой парусиной дальний угол. Матросы спали тут же на тюках соломы и постелях из собственной одежды. В трюме постоянно стоял запах рыбы, воды, пота и мокрых канатов.