Странствия Властимира

Совсем рядом с его дубом стоял второй - между ними было не более сажени. Тот, второй, дуб тоже был опутан цепью. К дубам с двух сторон был прикован незнакомый человек.

Он стоял чуть расставив ноги. Грудь его и заведенные назад руки опутывала цепь такой длины, что при случае он мог позволить себе и лечь. Звенья врезались в плечи, стягивая их так туго, что человек не мог слишком глубоко вздохнуть. Одежда его, когда-то добротная и дорогая, из иноземного сукна с шитьем, порвалась, а цепь на плечах и руках натирала кожу. Темное строгое лицо осунулось от постоянной тревоги и тяжких дум. В его взгляде не было ничего завораживающего - если не может быть ничего завораживающего в двух пустых глазницах, из которых на щеки сочится подсыхающая кровь.

Мальчик с открытым ртом созерцал слепца. Тот повернул голову в его сторону. Взгляд пустых глазниц был ужасен, и отрок мгновенно отполз так далеко, как позволял ремень.

Пленник болезненно нахмурился.

- Я испугал тебя? - печально спросил он.- А жаль, ведь я не могу причинить тебе вреда...

Из-за цепей, что надежно удерживали его на месте, человек и правда не мог бы его ударить, даже если бы и захотел, а потому мальчик осмелел и придвинулся чуть ближе.

- И вовсе я тебя не боюсь,- стараясь, чтобы его голос звучал уверенно, сказал он.- Я просто так, от неожиданности... думал, что это сам Перун...

- Перун далек - до него не дозовешься в трудный час,- возразил пленник.- Скажи-ка лучше, кто ты и как тебя зовут... Ты, верно, еще отрок?

- Мне одиннадцать лет по весне сровнялось,- ответил мальчик.- Имя мне Лютик... вырасту - Лютовидом буду.

- Лютик,-повторил пленник, лаская имя голосом.-Откуда ты?

- Того не ведаю - хозяин меня в Сарае купил весною, когда в Резанские земли отправлялся. До того как захватили нас с маткой, жили в деревне, очень далеко отсюда, а где - не знаю...

Вспомнив мать и родные места, Лютик загрустил, но пленник спрашивал:

- В Резанские земли? Не в Резань ли?

- В нее самую. Хозяин мой все хотел встретиться с князем Резанским, Властимиром,- себя показать да на него посмотреть... Хозяин-то мой откуда-то издалека. Он город называл, да я забыл. Туда молва о князе Резанском дошла и говорили, что он столько подвигов совершил, что хозяин мой не во все поверил и захотел сам с ним поговорить.

Пленник неожиданно улыбнулся, и его лицо, казавшееся уже немолодым, вдруг словно расцвело.

- Молва, говоришь, дошла? - переспросил он,- Дивно говоришь... А где теперь твой хозяин?

Лютик сжался в комок.

- Нету его,- молвил он тихо.- Звери эти съели его... И сейчас еще едят. Они и князя Резанского съели,- Он шмыгнул носом, вытирая ладонью лицо.Хозяин хотя и бил меня и вообще, но он так много про того князя мне в дороге поведал, что я подумал: приедем в Резань, улучу час малый и в ноги князю кинусь, упрошу меня у хозяина выкупить... А теперь...

Он готов был заплакать, но вспомнил, что рядом с ним стоит человек, которому еще больнее, чем ему. Это заставило Лютика взять себя в руки и успокоиться.

Пленник, похоже, расстроился. Он поник головой и тяжко вздохнул. Вздох его был так тяжел, что мальчик утратил последний страх и подполз совсем близко, робко коснувшись заведенной назад руки.

Почувствовав прикосновение отрока, пленник повернул в его сторону лицо.

- Прости меня еще раз,- скорбно молвил он.- Ты меня о помощи просить надеялся, а я дважды надежды твои в прах обратил.

- Так ты что же,- ахнул мальчик,- и есть...

- Тот самый князь, к которому твой хозяин издалека путь держал,- сурово кивнул мужчина.

- Не может быть! - воскликнул Лютик.

- Сказал же я тебе - не кричи! Иначе они услышат наши речи, а я столько времени с человеком не разговаривал! Хочешь сам погибнуть и меня погубить? Молчи!

Лютик вспомнил, где они находятся, и в знак того, что понимает все, прижался к ногам князя. Вывернув шею, тот склонил в его сторону голову.

- Слушай меня, Лютик,- вдруг быстро шепнул он, и в его голосе уже не было печали и горечи.- Можешь ли ты помочь мне на свободу вырваться, за город мой порушенный, за людей убитых отомстить, сокрушить нечисть волосатую, зверей лютых?

Мальчик оглянулся на стаю. Уже темнело, костры горели ярким пламенем, между ними бродили или сидели волки. Слышались тихие голоса. Кто-то тихо подвывал себе под нос. Несколько сторожей стояли, опершись на копья и глядя в небо. На пленников под дубом никто внимания не обращал: слепец и мальчик не представляли опасности.

- Не могу я отсюда вырваться,- торопливо заговорил князь,- слишком уж цепи крепки да толсты. Я не раз пробовал освободиться, да куда мне без глаз-то?..

- А за что их тебе вырвали? Князь покачал головой:

- Не о том речь, Лютик. Коли вырвусь, за все они расплатятся сполна и вдосталь. Уж я заставлю их обо всем пожалеть - и что на землю мою пришли, и что вообще на свет родились...

- Понял я, о чем ты просишь меня, но разве я могу их разорвать? Тут богатырская сила надобна.- Лютик потрогал цепь - толщиной она была почти в половину его руки. Трудно было помыслить, чтобы ее мог порвать человек.

- Цепи эти не твоя забота. Но сможешь ли ты достать мне трын-травы?