Странствия

О том, как королева Ару отбыла из Малакки в Бинтан и что произошло между ней и королем Жантаны

Когда доведенная до отчаяния королева публично высказала Перо де Фарии все эти истины и напомнила ему о его обязательствах, он понял свою оплошность, был смущен совершенной им ошибкой и тут же поклялся своей верой и дал слово честного человека, что уже дважды писал о ней вице-королю и что, едва только наступит пора муссонов, из Индии обязательно придут войска и флот, если только какие-либо чрезвычайные обстоятельства не воспрепятствуют их присылке, а поэтому он советует ей и покорно просит ее побыть еще некоторое время в Малакке, пока она не убедится в правдивости его слов. На это королева возразила, что весьма гадательно, прибудет ли из Индии помощь, и этим почти вывела из себя Перо де Фарию, который усмотрел в ее ответе недоверие к его словам; в раздражении он позволил себе произнести несколько слов, более сухих, нежели следовало говорить при подобных обстоятельствах, так что несчастная королева расплакалась. Устремив свой взор на находившийся неподалеку портал церкви, воздев руки к небу и задыхаясь от рыданий, поминутно прерывавших ее речь, она произнесла:

— Прозрачному источнику уподоблю я божество, коему поклоняются в этом храме, ибо из уст его проистекает вся правда и истина; но с мутными лужами можно сравнить людей на земле, ибо в них по самой их природе способны жить лишь безумие и грех. Поэтому проклятым следует почитать того, кто доверяется произнесенному человеческими устами. Истинно говорю вам, сеньор комендант, что вплоть до настоящей нашей встречи все, что я видела и слышала от вас, португальцев, сводилось к одному: чем больше злополучный мой супруг или я оказывали вам услуг, тем меньше вы делали для нас, и чем более вы перед нами обязывались, тем менее склонны были оплатить свой долг. Из чего можно сделать ясный вывод, что цените вы лишь красивые речи, а настоящие заслуги ни во что не ставите. О, если бы угодно было всевышнему, чтобы то, что я за грехи свои узнала теперь о вас, знал бы двадцать девять лет назад мой супруг! Не обманывался бы он все эти годы в вас и не погиб бы, как он погиб. Но раз уж все сложилось именно так, а не иначе, единственное утешение, остающееся у меня в моих горестях, — это видеть всех тех, кто безрассудно доверился вашей дружбе, посрамленными так же, как посрамлена я, несчастная. А если вы не могли решиться или не желали оказать мне помощь, зачем расточали вы с такой щедростью посулы убитой горем женщине, заставляя ее заблуждаться в мнении о вас и обманывая ее в самых заветных ее надеждах?

С этими словами она отвернулась от коменданта и, не желая более его слушать, направилась к себе в дом. Там, приказав приготовить суда свои к походу, она на следующий день отплыла в Бинтан, где в это время находился король Жантаны ^{114}, который, как потом рассказывали в Малакке, оказал ей великие почести. Королева сообщила ему о том, что произошло у ней с Перо де Фарией и как обманулась она в надеждах на нашу дружбу, а также пересказала ему в подробностях весь ход и результат своих переговоров.

На это, как говорит, король сказал ей, что наше двуличие нисколько его не удивляет и не должно удивлять ее, ибо мы уже не раз выказывали его, и в подтверждение своих слов привел ей в пример наши действия, которые с первого взгляда казались предпринятыми для его же пользы, но он как мусульманин постарался изобразить в таком свете, что они стали выглядеть совсем иначе, гораздо более неблаговидно и преступно, чем были в действительности. Наговорив ей еще много о наших поступках, которые он называл не иначе, как «обманы», «грабежи» и «тиранства» и обзывал еще другими бранными слонами, но не приводя причин, почему мы вынуждены были так поступить, или оправданий наших, если они и на самом деле нуждались и оправданиях, он в заключение пообещал ей словом доброго короля и мусульманина, что она в ближайшем будущем с его помощью получит обратно свое королевство до последней пяди земли. И чтобы она вполне уверилась в том, что он ей обещает, он готов взять ее себе в жены, если она на это согласится, ибо таким образом он приобретет законное право и основание выступать против короля ашенцев, с которым он из-за нее должен будет начать войну, если Ашенец добровольно не откажется от того, что у нее отобрал. На это королева ответила, что она высоко ценит оказанную ей честь, но не вступит о ним в брак, если в качестве выкупа за невесту он не пообещает ей отмстить за гибель короля, ее супруга, ибо в этом заключается единственное ее желание и без этого условия она не согласилась бы стать повелительницей всей вселенной.

Король, посоветовавшись со своими, решился дать ей это обещание и приложил голову к священной книге их религии в подтверждение своей торжественной клятвы.

Глава XXXI