Странствующий рыцарь

Джедай был дикой картой, но он должен был знать, что она была там. Он был на Даркнелле месяц, оценивая потенциальные опасности. Даже если бы только один человек на Даркнелле знал, что она там, он должен был быть тем.

Он с иронией отметил, что, вероятно , первым узнал о ее присутствии. Но эта информация пришла слишком поздно, чтобы быть полезной. И теперь, когда Дайман через него стал вторым, кто узнал об этом, Нарск задумался, почему он все еще жив.

Он оставался на плите несколько дней без еды, пробуя воду во время сеанса пыток. Теперь Дайман знал, что Нарск был агентом Одиона. Как только Нарск понял, что секрет исчез, он ослабил свою защиту, позволив лорду ситхов увидеть все, что было в его воспоминаниях с момента его прибытия на Даркнелл. Предположение о прикрытии, разведка испытательного центра, многочисленные набеги внутри. Этой тактике его тоже учили. Как только секрет теряет свою ценность как секрет, его можно использовать для защиты других истин. Он завалил Даймана подробностями, которые больше не имели значения.

Казалось, это сработало. Очевидно довольный, Дайман оставил его в покое. Несколько раз молодой ситх ощущал важность женщины-человека в воспоминаниях Нарска, но, судя по его замечаниям, Дайман всегда предполагал, что это джедай. «Дайман не лучше часовых, - подумал Нарск. Они видят только то, что ищут .

Но теперь Нарск видел только неминуемую смерть. Ему больше нечего было дать - во всяком случае, он ничего не дал бы. Его казнь была близка. Четыре корректора вошли в комнату, освободили его от стола и переместили его обмякшее, полураздетое тело на круглый металлический каркас. Его ступни и лодыжки были привязаны к периметру, так что его тело распластывалось по всей ширине. Корректоры перевернули устройство набок и повели Нарска по одному из узких темных коридоров.

Не имея ничего, что могло бы поддержать его шею, голова Нарска откинулась назад, когда рама катилась. Головокружительно, он увидел впереди пятно света. Его глаза привыкли, и Нарск понял, что это было большое внутреннее пространство с потолочным окном наверху. С толчком Корректоры перекатили его круглую стойку на небольшую платформу, предназначенную для поднятия чего-то на антигравитационной подвеске.

Поднявшись невидимой силой в воздух, Нарск увидел собравшихся и понял, что его тетя была права. Он ошибся. Это не была казнь. И были вещи похуже смерти.

Он стал театральным реквизитом.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Молодой лорд мерцал, сияя в своем оперении. Было хорошо известно, что Дайман предпочитает сияющую одежду, но в сегодняшней медной накидке было что-то особенное. Каждый раз, когда Лорд ситхов становился между своими зрителями и потолочным окном, маленькие призмы в огромных складках одежды преломляли полуденное солнце, бросая яркий свет вокруг Адитума.

И здесь, в этом огромном семиугольном святилище в Святилище Небесного, все были ниже Даймана. Семь хрустальных мостков вели к подвесной платформе в центре, прямо под потолочным окном. Каждый из семи воздушных входов располагался в центре алебастровой колонны, изгибаясь вверх к потолку и образуя вместе с потолочным окном копию эмблемы Даймана в виде солнца и щупалец. Стены между ними были украшены рельефными изображениями дайманов на протяжении всей истории и доисторических времен. То же самое и с полом, где ожидающие посиделки поочередно смотрели вверх на своего господина и вниз на свои ноги, чтобы не споткнуться о неровную поверхность.

Только Нарск был близок к уровню Даймана, но Ботан не чувствовал себя очень польщенным. После того, как Корректоры использовали антигравитационный генератор, чтобы поднять его круглую тюрьму на несколько метров в воздух, они кое-что сделали, чтобы применить вращение. Теперь Нарск гироскопически кувыркался в воздухе на несколько метров над остальными, в пространстве между двумя подиумами Даймана. Так было весь день: приступы резкого вращения, перемежающиеся периодическими замедлениями, во время которых его тело было приподнятым. Нарск предположил, что это должно было удержать его от потери сознания. Впервые после заключения он был рад, что его не накормили.

Однако краткие передышки дали ему возможность осмотреть зал и тех, кто внутри. Дайман часами бродил по подиуму, казалось, размышляя о том или ином аспекте творения. Время от времени он удалялся в огромную плюшевую массу, больше похожую на кровать, чем на трон, покоящуюся посреди подвешенной платформы. Нарску показалось, что он сидит, как юноша, его ноги подгибаются, пока он лениво пинает концы плаща. «Нет, не ребенок» , - подумал Нарск. Подросток .

Помимо нескольких раздраженных вздохов, Дайман вообще ничего не сказал. Однако он дважды исчезал в одном из выходов, чтобы сменить гардероб. Нарск решил, что что-то должно произойти. Вздохи больше походили на стоны, и каждый наряд был более возмутительным, чем предыдущий.