Странствующий цирк вампиров

Я проводил много времени с ребятами моего возраста: Расти, и Слим (которая называла себя Дэгни), и парнем по имени Эрл Гродин, у которого была моторная лодка, и он хотел, чтобы мы плавали с ним на рыбалку почти что ежедневно. И мы действительно плавали рыбачить почти каждый день. Эрл обожал рыбачить. Самым странным было то, что он настаивал на том, чтобы ловить на червей, но не мог заставить себя прикасаться к ним. Так что мне, Расти и Дэгни приходилось выбирать для него червей и насаживать их на крючок. Я никогда не видел, чтобы кто-то испытывал такое отвращение к дождевым червям. В конце концов, Дэгни сунула живого червя себе в рот. Широко распахнутыми от ужаса глазами Эрл смотрел, как она жует. Потом его стошнило. А потом он шлепнул Дэгни по лицу, как будто хотел заставить ее выплюнуть червя, за что я ударил его кулаком в нос и выкинул за борт. После этого он больше не брал нас с собой на рыбалку. Но к тому времени лето все равно почти закончилось.

Конечно, кататься на лодке было здорово, но проводить время с Ли было даже веселее.

Она работала школьной учительницей, так что летом у нее был отпуск. Она разрешила мне заглядывать к ним домой всякий раз, когда у меня было настроение поучиться вождению, что я и делал.

В первый раз она посадила меня за руль своего большого старого пикапа, сама устроилась на пассажирском сидении, дала мне пару советов, и мы отправились в путь. Их дом стоял на самом краю города, так что нам не нужно было волноваться из-за проезжающих машин. Что было только к лучшему. Хотя само вождение оказалось несложным процессом, мне было трудно уследить за дорогой.

Потому что Ли была сногсшибательна.

Большинство красивых женщин — просто пустышки. Но не Ли. Она была очень разумной, дружелюбной и забавной. Я бы сказал, что она была совершенно обычным человеком, но это не так. Она была гораздо лучше любого нормального человека. Гораздо лучше. Но, кажется, сама об этом не догадывалась.

Когда мы устраивали занятия, она надевала шорты. Не обрезанные джинсы, а настоящие шорты — красные или белые, синие, или желтые, или розовые, но всегда очень короткие и обтягивающие. У нее были великолепные ноги, загорелые и гладкие — и так трудно было перестать пялиться на них.

Поверх она надевала футболку или вязаную кофточку или блузку с коротким рукавом. Иногда, когда это была блузка или рубашка, в просвет между пуговицами я мог заметить ее бюстгальтер. Но я старался не заглядывать туда слишком часто.

Чаще всего я бросал взгляд на ее ноги.

Я мог бы тайком бросать взгляд на ее лицо — она была по-настоящему красива, — но на него я и так мог смотреть без утайки.

В первую же поездку с Ли я научился водить. Занятия мне больше не были нужны. Она понимала это так же, как и я, но мы не стали об этом никому говорить. Остаток лета я два или три раза в неделю приходил к ее дому, и мы отправлялись кататься на ее машине.

Пока я вел автомобиль через город и по окраинным дорогам, мы болтали обо всем на свете. Мы делились секретами, жаловались друг другу на моих родителей, говорили о том, что нас беспокоило, обсуждали любимые фильмы, смеялись. Мы очень много смеялись.

Это было почти как оказаться на незабываемом свидании с самой прекрасной женщиной в городе. Почти. Я не ждал, что мне удастся сблизиться с Ли. Я имею в виду, нельзя же заигрывать с женой собственного брата. Кроме того, она была на десять лет старше меня. И, кроме того, она была мне явно не по зубам.

Мне оставалось только пялиться.

Ли знала, что я исподтишка смотрю на нее во время поездок, но это, кажется, не заботило ее. Обычно, заметив мой взгляд, она ничего не говорила. А иногда делала замечание вроде: «Смотри внимательно, сейчас будет поворот», или «Не забывай посматривать и на дорогу». И хотя она произносила это со смехом, я всегда отчаянно краснел и бормотал: «Извини», — на что она говорила: «Ничего страшного. Только не врежься во что-нибудь».

И вот однажды я врезался.

В тот день Ли по какой-то причине не надела бюстгальтер. Может, они все были в стирке. Может, ей было слишком жарко. Как знать? Как бы там ни было, я это понял, как только она вышла из дома. Сквозь ярко-красную блузку нельзя было ничего разобрать, но ее грудь колыхалась свободнее, чем обычно. Не было никаких сомнений в том, что под тканью ничего не было.

Поняв это, я изо всех сил старался не засматриваться на ее грудь.

Через десять минут мы проезжали по узкой дороге через лес. Ли сидела рядом на пассажирском сидении, и я понял, что просто должен взглянуть.

Я скосил глаза.

Между двумя пуговицами на ее блузке ткань расходилась как вертикальные губы. И между ними проглядывал кусочек ее правой груди. Голой груди, гладкой и бледной в тени блузки. На самом деле, было видно не слишком много — небольшой серпик от силы полдюйма шириной.

Но и этого было слишком много.