Страшная дорога свободной личности

То есть блуд и сфера божественного здесь несоединима, а Бог избавляет от греха блуда. «Бог» же фон Триера санкционирует и фактически инициирует блуд. И потом вознаграждает блудницу (не раскаявшуюся, а напротив, дошедшую в этом блуде, говоря словами Достоевского, «до последней стены») знамением с колокольным звоном.

«Бог» Бесс явным образом выступает для нее источником энергии. Он обладает силой, нужной для влияния на выздоровление Яна. Именно в его и только в его власти сделать так, чтобы в результате половых актов Бесс состояние Яна улучшалось. Она ведь только в начале рассказывает Яну свой опыт. В дальнейшем это влияние осуществляется просто «телепатически».

В одной из первоначальных версий сценария половой акт героини с садистом влияет непосредственно на происходящее в ходе операции Яна. Здесь вместо траулера в качестве места действия выступает лодка, героиню зовут Кэролайн, а Додо — имя ее подруги, медсестры.

«Мужчина запихивает ее в лодку. Она нежно качается. Кэролайн впадает в восторг и выходит из него. Она оглядывается и выглядит измученной: тело Яна поднимается от удара электродов. Делаются уколы. Сердце не запускается. Кэролайн закрывает глаза. Она цепляется за мужчину. Она не дает себе уйти. Тело Яна поднимают во второй раз. Врачи в лихорадочном волнении. Он все еще не вернулся к жизни. Тело Кэролайн внезапно сотрясает оргазм. Невероятно жестокий. Она кричит. После последней попытки сердце Яна начинает биться. Додо смотрит на его большое тело, пока все стабилизируется. Кэролайн все еще кричит. Огромные стаи водоплавающих птиц поднимаются в воздух над зарослями тростника. Мы далеко и едва слышим ее. Небо окрашивается в черный цвет от птиц».

Здесь видно, что энергия, спасающая Яна, есть энергия блуда, по сути — энергия эмансипированной гетеры, которая упивается соитием. Дающий эту энергию «гетерический Бог» достаточно явно противопоставляется патриархальному Богу, которого чтит община. Причем суть противопоставления состоит именно в том, что «гетерический Бог» имеет жизненные силы, а «Бог мужчин» не имеет их. Именно в этом символизм колоколов, которые отсутствуют в церкви общины, но появляются в небе, чтобы восславить деяния Бесс и гетеризм.

Врач в больнице посмеивается над идеей Бесс о том, что это она виновата в болезни Яна, так как попросила Бога вернуть его как можно быстрее. «Ого! Ты действительно обладаешь такой силой?» — спрашивает он ее с широкой улыбкой. Ее подруга-медсестра Додо, узнав о том, что Бесс пытается с помощью блуда улучшить здоровье мужа, говорит ей, что это выдумки, и что она живет в воображаемом мире.

Однако далее показано, что и этот врач, и любящая Бесс Додо оказываются абсолютно бессильны на что-то повлиять. Когда Бесс привозят от насильника израненной в реанимацию, они уверены, что вылечат ее, зато не верят в выздоровление Яна. Между тем Бесс быстро уходит, а Ян начинает выздоравливать. Еще до этого врач пытается разлучить Бесс с мужем и отправить ее в сумасшедший дом. Он уверен в том, что знает, как лучше. Бесконечная слабость этой позиции видна по тому, что Бесс легко сбегает от полиции, пытающейся увезти ее, и продолжает делать то, что хочет. Больше никто ни разу не попытался реализовать распоряжение врача.

Нити жизни и смерти в руках «Бога» Бесс, а не в руках современной медицины, намекает фон Триер. Это весьма напоминает ситуацию из «Меланхолии», когда ученый муж Клэр оказывается абсолютно бессилен предсказать поведение смертоносной планеты, зато «одержимая» Джастин предсказывает все определенно. Современное общество исчерпано, на смену ему приходит энергия гетеризма. Речь идет об исчерпании и «заполнении» энергией гетеризма не только социального порядка, но и религиозного.

Конфликт между «Богом» гетеризма и Богом патриархальной общины особенно обнажается в сцене, где Бесс, уже превратившаяся в публичную женщину и в соответствующем наряде входит в церковь, где община присутствует на традиционном богослужении.

В это время один из прихожан выступает и произносит следующие слова: «Ибо все, что требуется от нас, грешных — это стремиться к совершенству перед всевидящим оком Господа нашего. С безмерной любовью к слову написанному, с бесконечной любовью к заповедям Его».

«Я не понимаю, что вы говорите», — реагирует Бесс, нарушая запрет на высказывание женщин в церкви. — «Как можно любить слово? Слова любить невозможно. Нельзя любить слово! Можно любить другое человеческое существо. В этом совершенство».