Страшная неделя (СИ)

– Почему мы вообще сюда приехали? – не выдержал Новиков.

– Потому что это Фома того пацана, ну Лисовского, тогда вытащил, – прошипела Ядвига Мстиславовна.

– Не без твоей помощи, а? – добродушно сказал отец Фома, возвращаясь в кухню. – Как сто лет назад, а?

– В смысле? – спросил Антон, переводя взгляд со старчика на бабушку.

– Сто лет назад её бабушка моего отца у себя от красных карателей прятала. Он тоже был священник. – Отец Фома перекрестился и сел за стол. – Без ногтей осталась, а не выдала.

У Новикова от этой истории язык прилип к нёбу.

– Что было, то было, – буркнула Ядвига Мстиславовна. – Сейчас-то что делать? Как он там вообще? Выживет? А то у нас с войны священника в посёлке не было. Если ещё и этого уморят, так что, ещё восемьдесят лет ждать?

– Я же не Иоанн Богослов, чтобы одним взглядом исцелять и истуканов разрушать, – вздохнул отец Фома. – Да и не молод уже.

– Так и мне давно не тридцать восемь, – развела руками Ядвига Мстиславовна.

– Откуда они повылезали-то?

Ядвига Мстиславовна вопросительно глянула на Новикова.

– Тот, что в костюме, – участковый прочистил горло, – мажор, влетевший в автобус на полном ходу. Про остальных не знаю.

– А сколько их? – спросил отец Фома.

– Мы четверых видели, – ответил Антон.

Старичок загибал пальцы, что-то тихо бормоча. Ядвига Мстиславовна наливала чай из большого заварника с цветочками и самовара.

– А он что, теперь станет, как они? – вяло спросил Антон, кивком указывая на дверь, за которую унесли отца Павла.

– Нет, – покачала головой Ядвига Мстиславовна, ставя чашку перед Новиковым. – Не захочет.

– Разве это от желания зависит? – спросил участковый. Он как-то ещё не додумался поинтересоваться, как вообще становятся упырями.

– Так ими иногда и при жизни становятся, – будто ответила на его мысленный вопрос Ядвига Мстиславовна. – Знаешь, есть такие люди, которые из окружающих жилы тянут. Чем не упыри?

– Ничего не понял, – выдал Антон, таращась на бабушку.

– Объясняю для двоечников, – медленно, но громко произнесла Ядвига Мстиславовна. – После смерти некоторых персонажей не принимает ни рай, ни ад. Вот они и застревают непонятно где. А там – куда кривая выведет.

– Почему их не принимают? – спросил Новиков, подув на горячий чай.

– Грешили много, не покаялись, не отпели, не поминает их никто. Да мало ли причин.

– Почему они тогда не носятся везде толпами? – спросил Антон, поставив локти на стол.

– Во-первых, сядь нормально, – строго сказала Ядвига Мстиславовна. – А во-вторых, они бродят. Кругом. Во множестве. Только их не видать.

– А эти почему тогда…

– Почему-почему, – пробурчала Ядвига Мстиславовна. – Потому что. Их даже земля не принимает. Выплёвывает.

– Этого, в костюме, кремировали. – Новиков отпил горького чаю.

– Ишь ты, – покачал головой отец Фома.

– Это как же, – растерянно выдохнула Ядвига Мстиславовна. – Так если это он Пашку укусил, так что же тогда?

И она перевела удивлённый взгляд на отца Фому.

– А можно как-то нормально разговаривать? – грубовато спросил Антон.

– Домой вернёмся, я с тобой поговорю, – закивала Ядвига Мстиславовна. – Так поговорю, что мало не покажется!

– Всё-таки сожрёт, – шепнул Антону Новиков, отчего тот рассмеялся и фыркнул чаем на скатерть. Отец Фома тоже весело засмеялся, даже утёр слезинку.

– Весело вам, да? – грозно спросила Ядвига Мстиславовна.

– Да ладно тебе, – замахал рукой отец Фома. – Не злись. Злоба – грех.

В этот момент появился помощник отца Фомы.

– Извините, там Павел в себя пришёл.

– Ой, пойду-пойду. – Отец Фома встал, перекрестился и ушёл в соседнюю комнату.

Ядвига Мстиславовна подалась вперёд, так что почти легла на стол и зашептала:

– Самое верное средство для лечения – могильная земля. Причём из той самой ямы, куда похоронили покойничка, который его покусал. Мы так Гаврюшку и вытянули. Фома молился да водой брызгал, а я землицы достала.

– Где? – тихо спросил Новиков.

– Так на него тогда их родственничек насел, будь он неладен. Вот я на кладбище сгоняла да землицы притащила. А она, знаешь, вся как перекопана была. И кровью пропитана. Мы его обтёрли, водицей святой промыли, ему и полегчало.

– А сам упырь? – быстро спросил Новиков, радуясь, что наконец-то стала поступать полезная информация.

– Так его Наташка ножницами в бочину ткнула. Он и скопытился.

– Наталья Львовна? – переспросил Новиков. – Простыми ножницами? И он скопытился?

Что-то тут не сходилось.

– Да мы сами тогда не поняли, как оно случилось, – пожала плечами Ядвига Мстиславовна, выпрямляясь. – Но он шмякнулся об пол, растёкся, да не встал больше.

– И что вы с ним сделали? – шёпотом спросил Антон.

– Вот это я не знаю. В другом доме ещё мальчишка был, тоже почти высох. Вот я к нему побежала, а эту тварь Наташка с мужем куда-то девали.

– Тот упырь сегодня был там? – медленно спросил Новиков. Как-то всё не клеилась история.

– А, – подняла было палец Ядвига Мстиславовна, но задумалась, сдвинула брови, потом кивнула: – Точно. Был. Как он снова вылез-то? А главное – откуда?