Страшная неделя (СИ)

В дверном проёме возник первый вервач, тот, что душил Новикова. Уже окровавленный, он пошлёпал было к Новикову, но тут откуда-то появилась здоровенная чёрная кошка, похожая на пантеру. Она одним прыжком наскочила на упыря и прижала его к полу.

Используя шанс, Новиков вывернулся, согнулся и воткнул кол в ногу упыря, что его тащил. Кожа лопнула, из раны хлынула тёмная кровь, и хватка ослабела. Пантера тем временем не давала второму монстру подняться – ловко прибивала его когтистыми лапами к полу.

Новиков прополз обратно в гостиную. Сейчас бы ноги унести, да эти твари явно явились за тетрадкой, а значит, надо прихватить её с собой. Только куда бежать? Если он вообще сможет выбраться.

Новиков стряхнул со стула вещи, нащупал тетрадку, но уползти не успел – его опять припечатало к полу. Над головой пролетела чёрная тень, за спиной что-то мягко покатилось. Теперь пантера сидела верхом на другом монстре. Но первый, переливаясь мерзким желе, уже вползал в гостиную.

Щёлкая зажигалкой, Новиков силился поджечь можжевельник. Наконец ветка зашлась, пошёл слабый дымок. Новиков изо всех сил подул на него, и белёсая струйка не дала чудовищу достать его когтями. Отплёвываясь, монстр попятился.

И тут в дверь позвонили. Новиков прижался животом к полу и пополз открывать. Но ему преградили путь босые грязные стопы с длиннющими ногтями. Одежду рвануло вверх, и пол исчез далеко внизу. Новиков брыкнулся, но кол ничего не достал. А дальше его шмякнуло об диван, который с грохотом перевернулся, накрыв хозяина тёмной крышей.

– Можно войти? – раздался откуда-то тихий голос.

Отца Павла тут не хватало. И чего его принесло? Хотя, с другой стороны, может, как раз он-то сейчас и пригодится.

Новиков приподнял диван и выглянул из-за подлокотника. Лицо тут же сдавило мощной хваткой, так что даже глаза слиплись. Где-то глухо вскрикнул отец Павел. Новиков изо всей силы взбрыкнул и на удачу махнул рукой с колом. Отлично, его отпустило, он шлёпнулся и пополз туда, где к полу прижало священника.

Второго монстра задержала пантера, а Новиков всем весом навалился на упыря, душившего монаха, и ткнул его колом. За шкирку вздёрнул священника на ноги и впихнул ему тетрадку.

– Читай, – просипел Новиков, спиной оттесняя священника к двери.

Отец Павел в ответ пробулькал нечто невнятное.

– Читай! – рявкнул Новиков, готовясь отбить очередной наскок упыря, который плавно перетекал из гостиной в прихожую.

Наконец отец Павел начал что-то хрипеть. Упырь вскочил и метнулся к Новикову, который только и успел, что выставить руку с колом вперёд. Увы – промахнулся, и когти содрали кожу с его лба.

Отец Павел вскрикнул, но продолжил читать, только уже вслух. Новиков ни слова не понимал, к тому же кровь стала заливать глаза. Надо отправить бесполезного священника прочь и хотя бы попытаться задержать этих тварей.

Собрав последние силы, Новиков рукавом протёр глаза и приготовился к последней атаке. Но увидел, как упырь пятился и корчился, как от сильной боли в животе. Отец Павел продолжал читать, уже во весь голос. Упырь извернулся, его скрутило в спираль, как тряпку, когда из неё отжимают воду. Раздался свист, потом вой, и монстр рванул в окно. Стекло со звоном разлетелось, и свист затих в ночи.

Новиков сел на колени, опустив руки. Отец Павел прочитал ещё пару фраз и замолк.

– Надо же, помогло, – прохрипел Новиков. Горло сухо саднило, там как будто ком перекатывался.

– Давайте, поднимайтесь. – Отец Павел подал ему руку. – Вам надо в поликлинику.

Новиков тыльной стороной кисти дотронулся до лба, кожу обожгло, а рука стала влажной.

– Вы зачем пришли? – спросил Новиков по пути в ванную.

– Я подумал, что опасно оставлять тетрадь у вас. Они ведь могут за ней прийти, – ответил отец Павел откуда-то из-за спины. – Раз уж этот крест выпал мне, так надо его нести, а не сваливать на других.

Новиков плескал холодной водой на лицо и смотрел, как алые струи исчезают в сливе. Наконец отважился глянуть на своё отражение. Три глубоких царапины прямо по лбу. И как объяснить это жене? Медведь напал?

– У вас есть аптечка? – спросил отец Павел, выглядывая из-за двери.

– В машине есть.

Они сходили в гараж, и потом отец Павел ещё пятнадцать минут обрабатывал раны Новикова щипучим антисептиком и бинтовал ему голову, что-то бормоча. Получилось неплохо.

– Надо Антону позвонить, – проговорил Новиков, собирая щёткой осколки стекла в совок.

Отец Павел молча листал страницы тетради.

– Не такая уж бесполезная штука, а? – вяло улыбнулся Новиков, возвращаясь с кухни, где выбросил осколки в ведро.

– Давно она обгорела? – спросил отец Павел, показывая коричневые пятна на странице.

– Так это, наверное, я случайно её поджёг. – Новиков подошёл ближе. Пятно вроде не задело никакие слова, подпалина осталась только на обложке и последней странице, совершенно чистой. Если не считать пары чудных закорючек.

Новиков забрал тетрадку у отца Павла и подошёл ближе к свету. А ведь листок был чистым. И кривульки проступили только тогда, когда бумагу нагрело огнём. И что бы это значило?

Новиков достал зажигалку, щёлкнул и поднёс пламя снизу к листу.