Страшная правда о Великой Отечественной

На следующий день из капитального ремонта пригнали второй С-2, и в паре с В.П. Калмыковым в ту же ночь он вновь вылетел к партизанам. В первый же совместный рейс они вывезли четырех человек. Так начался «второй тур» полетов в Крым. В группе Молчанова было четыре самолета: два стареньких С-1, на которых можно было летать только в Краснодар по вызову начальства, и два С-2, на которых они летали посменно к партизанам. В одну ночь Молчанов и Калмыков, в другую Я.М. Фадеев и С.В. Свинов.

Площадку на Орта-Сырте без навыков найти очень трудно. В светлую ночь — это пятнышко в лесу между двумя горными речушками. Заметить его можно и без помощи партизан, а в темную ночь — только по кострам и то градусов под шестьдесят впереди.

Летчик Иван Нижник, который после госпиталя был зачислен в 8-й отдельный авиаполк ГВФ и тоже начал летать к партизанам, впоследствии рассказывал: «Это была каторжная работа, которая не шла ни в какое сравнение с полетами к белорусским партизанам».

Как вспоминал Яков Фадеев: «Каждая посадка — это смертельный риск. Ничего не видно. Костры дают только направление. Прицелился на них и пошел вниз, как в преисподнюю. Нисколько не лучше и взлет. Площадка имеет уклон, дашь газ, а изношенный моторишко в сто лошадиных сил на той высоте еле тянет. Бежишь-бежишь на тот уклон, а впереди гора «Подкова» с отметкой 1025 метров. Начнешь подрывать машину, а она без скоростенки кряхтит, качается, того и гляди ветром завалит. Оторвешься с двумя пассажирами, и из-под шлема ручьи текут» [73, с. 146].

В начавшейся эвакуации раненых и обессиленных партизан важнейшую роль была призвана сыграть авиация. Малая эффективность С-2 заставляла думать о применении большегрузных самолетов, и потому решили использовать четырехмоторные ТБ-3. 21 июля командир эскадрильи майор Жмуров совершил благополучную посадку на Орта-Сыртё. Прилет большого самолета вызвал переполох в соседних деревнях, где находились войска противника. Началась стрельба трассирующими пулями, в небо взлетали ракеты. Дальнее боевое охранение ответило огнем. В сущности, все это не представляло для аэродрома реальной опасности, но произвело неизгладимое впечатление налетчика. Ему показалось, что он находится в центре боя. Аэродром был обозначен полыхающими кострами, что, по мнению Ф.А. Жмурова, привлекало внимание противника, и он приказал костры затушить. Взревели двигатели, самолет пошел на взлет. Не имея ориентиров при рулежке, он сбился с направления, ударился о бугор, где недавно горел костер, свалился в овраг и загорелся.

Разведуправление фронта, который вел бои уже далеко на востоке, в силу специфики своей работы полностью потеряло к крымским партизанам какой-либо интерес.

Около двух месяцев группа Молчанова находилась на полевом аэродроме под Славянской. Полк, к которому она была прикреплена, улетел, а они оставались на прежнем месте. Не стало столовой, не было телефонной связи с Краснодаром. Было только горючее и остатки завезенных для партизан грузов. Питались тем, чем угощали хозяева. Даже денежного содержания никто давно не получал. О партизанских летчиках попросту забыли. Но они продолжали летать в Крым. После одного из полетов стало плохо Сергею Свинову, но, поскольку медицинской службы уже не было, помочь ничем не смогли, и Сергей умер. Похоронили его на заросшем бурьяном кладбище в Славянской без военных почестей.

Трудно найти слова, чтобы оценить то, что происходило дальше. Прекрасно понимая, что они брошены, летчики, уже не думая о себе, продолжали летать в Крым, доставляли продовольствие и вывозили оттуда людей. Через Славянскую стали отходить какие-то части, и тогда Я.М. Фадеев слетал на разведку. Результат был ошеломляющий — в соседней станице уже были немецкие мотоциклисты

Посадили техников в кабины и полетели на Новороссийск, но там противник бомбил аэродром. Полетели дальше на восток. В Сочи присоседились к 8-му отдельному полку ГВФ. Летчиков переодели, выдали денежное довольствие, пересадили на другие самолеты. Тогда же они подвели итог своей работы: вылетая из Славянской, они совершили сорок семь посадок на Орта-Сырте, вывезли на Большую землю девяносто четыре человека.