Страшная тайна

– Сынок, я, наверное, не смогу. Похоже, из твоего дома мне никуда нельзя.

– Точно? – спросил я. – Ты пробовал выйти?

– За калитку. И за сарайчик на заднем дворе, – ответил он. – Дальше мне ни туда, ни туда не выбраться.

Я разозлился. Последние дни выдались утомительными.

– Какой смысл в потустороннем советчике, если ты не можешь быть рядом, когда мне понадобится совет? – сердито спросил я. – Мне нужно твое мнение о той девушке!

– Тогда для разнообразия прояви самостоятельность! – резко возразил голос Стэна. – Те, Наверху, именно этого от тебя и добиваются!

Я понимал, что обидел его. Весь вечер он со мной не разговаривал, и утром я ни слова от него не дождался, хотя наколдовал ему целую пачку летающих дисков, волшебным образом запрограммированных, – они должны были по его приказу сами ставиться в стереосистему и выскакивать оттуда. Я был очень горд своим магическим искусством. И предупредительностью. Так что обиделся на Стэна в ответ. В ледяном молчании двинулся к машине – и обнаружил, что возле нее уже стоит Эндрю.

На самом деле пассажир из Эндрю хороший. Он не заводит разговоров, не отпускает замечаний по поводу других водителей, не нервничает, что я слишком гоню (а я и в самом деле гоню). Сидит себе и сидит. Иногда это даже бесит. Когда я всерьез взбесился – в первый раз на меня накатило примерно после двух третей пути по М-25, – я спросил Эндрю, над каким изобретением он сейчас работает. И он на свой манер – обманчиво медленно и раздумчиво, но по существу – поведал мне о некоем «маховике-храповике» так обстоятельно, что я бы, пожалуй, мог сделать чертежи и сам его запатентовать. Затем Эндрю умолк.

Когда мы свернули на М-4, я снова впал в раздражение. Теперь, как мне казалось, настала моя очередь что-то рассказывать. Обычно, когда я куда-нибудь везу Эндрю, то рассказываю ему про программистские трудности, с которыми сталкивался в последнее время. Не раз и не два его медленные раздумчивые ответы наводили меня на верный путь. Однако на этот раз мои трудности были связаны со страшной тайной. Нечего было и думать, чтобы их с кем-то обсуждать. А впрочем… В мире по Нет-сторону, вроде нашего, никто и не заподозрит, что ты говоришь о рухнувшей империи в трех вселенных отсюда.

– Скажите, Эндрю, – начал я, – что бы вы подумали, если бы обнаружили, что пароль, который вам нужен, чтобы получить доступ к чужой программе, – своего рода секретное кодовое слово, и очень странно, что программисту вообще пришло в голову сделать такой пароль? То есть представьте себе, что пароль для очень серьезной программы – скажем, по генетике – это какая-то глупость, ну, хотя бы «Шалтай-Болтай», а при этом вам известно, что на самом деле «Шалтай-Болтай» – кодовое слово, обозначающее что-то не менее серьезное, например какие-нибудь сверхсекретные военные данные. Что бы вы подумали? Списали бы все на совпадение – или нет?

Эндрю медленно, взвешенно проговорил:

– Меня учили, что совпадений не бывает.

Меня тоже так учили, более того, учили, когда готовили на магида, что придавало этой истине особое значение. Однако мне показалось, что в устах Эндрю это просто банальность. Я был разочарован.

– Не может ли быть такого, что тот, кто пользовался этим паролем, – хакер и он взломал какие-то секретные материалы? – спросил Эндрю.

– Ну, исключать такое никогда нельзя, – ответил я, чтобы замаскировать, о чем я на самом деле говорю, и добавил: – Однако вероятность очень мала, до нескольких знаков после запятой. В сущности, это невозможно.

– Если это настолько маловероятно, – отрешенно проронил Эндрю, – полагаю, вам стоит вспомнить прошлое, какой-то давний момент, когда кодовое слово было известно кому-то третьему и он сообщил его обеим сторонам – например, в вашем случае это учитель, который прочитал на уроке «Шалтая-Болтая», и оба услышали это слово от него. Именно этот учитель, возможно, внушил ученикам чувство, что в этом слове заключен какой-то особый смысл, но это уже не обязательно.

– А вот это, – сказал я, – очень и очень верно.

Всю дорогу я переваривал услышанное. Может быть, когда-то давным-давно в Корифонской империи знали тайны магидов? Едва ли они известны там сейчас, по крайней мере не больше, чем здесь, на Земле. Есть вещи, которые рановато знать даже в Да-мирах. Однако в воздухе всегда витают намеки, отголоски знаний и из прошлого, и из будущего, – магиды оставляют их, чтобы в должный срок кто-то до них додумался. К числу таких отголосков, несомненно, относился и Вавилон. Наверное, больше всего меня тревожило, что Тимос IX был не из тех, кого интересуют подобные намеки.

Тут Эндрю напугал меня, как это часто бывает.

– Подлинные тайны встречаются очень редко, – с задумчивым видом заявил он.

– Точно, – ответил я. – Тайное всегда становится явным. Вспомним хотя бы царя Мидаса и его ослиные уши.

После этого мы, похоже, промолчали до самого Бристоля, а там Эндрю попросил, чтобы я высадил его у «Гвоздей» на Корн-стрит. Пока я вез его туда, то заблудился. Когда я его уже высадил, давно перевалило за полдень.

– Когда вас забрать? – спросил я.