Страшная тайна

– От вас неправильно пахнет, – сказал Габрелисович. Между нами вклинилась еще и огромная багровая рука, вся бугристая и в белых шрамах, сложенная в одну из самых агрессивных мудр против колдовства. – Таких, как вы, – проговорил Габрелисович, – я убивал голыми руками и хоронил в общих могилах в горах моей родины. Много раз. – Он выпрямился и отступил на шаг. – Я чую добычу по запаху, – сказал он. – Берегитесь. Вы – скверна. – И зашагал прочь.

– Фу-у! Ну и дела! – сказала Цинка. – Давненько я не встречала настоящих нюхачей-ведьмоловов. Ничего себе у него, наверное, был подход к военным действиям! Ко всему прочему, еще и чокнутый, да?

Я знаю, какой у Цинки дар исцеления, и поэтому с надеждой спросил:

– Вдруг у тебя получится вернуть ему рассудок?

– Нет, – проронила она, глядя, как Габрелисович шагает к выходу. – Исключено. Шансов нет ни малейших, ведь он убивал людей голыми руками. А если я попробую его вылечить, он обрушит свою злобу на меня.

А когда я открыл было рот, чтобы снова попросить ее о помощи с работой, она добавила:

– И на это, Руперт, тоже нет. Я всегда знаю, где во мне нуждаются. Ступай.

И я ушел, не зная, как теперь быть. Напрашивался ответ, что мне надо сначала по возможности завершить все здесь, тем паче что необходимость разговаривать с Габрелисовичем отпала, а потом попросить Уилла, ближайшего магида из соседних миров, подменить меня, пока я разбираюсь с Кнарросом. Связаться с Уиллом мне сейчас было легче, чем достучаться до кого-нибудь из магидов здесь, на Земле. В такой формулировке представлялось, будто все довольно просто. И я взялся за дело.

Глава тринадцатая

Из директории «Колючка»

на компьютере Мари Мэллори.

Файл номер двадцать шесть

Я пишу это уже поздно ночью, после того, как сбежала с издательских приемов и утащила оттуда Ника, пока он не напился. Один прием еще, похоже, не кончился – издалека доносится пьяный гогот, где-то только что загремело битое стекло. Вероятно, кто-то свернул на углу не в ту сторону и хотел пройти сквозь зеркало.

На самом деле я ушла, поскольку: а) моего шикарного скандинава там все равно не было (Венди тоже его выслеживала), б) Руперт на меня разозлился и в) Жанин набросилась на нас, когда я сидела на полу между Ником и Венди, и устроила нам разнос за то, как мы неприлично себя ведем. Говорить она мастерица. На ней было что-то черное с обернутой вокруг туловища золотой змеей, так что она была похожа на доведенную до логического конца картину Цинки Фирон. Змея была двухголовая, и одной головой она… в общем, я не могла больше этого выносить и ушла.

При этом мне очень хотелось записать, какие невероятные события произошли сегодня днем.

А произошло вот что. Ник рвался поговорить с Рупертом – Хлыща зовут Руперт – про компьютерные игры. Рвался – это еще мягко сказано. Ник не давал мне ничего делать – вынь да положь ему Руперта Венейблза. Понятно, что нашли мы его далеко не сразу. Потом наткнулись на него в баре – в тот самый момент, когда его отловила та жуткая Тэнси-Энн. Он разговаривал с ней лет двести.

Ник все твердил, что нам надо бежать выручать Руперта, что ж мы сидим? Говорил, что он нам еще по гроб жизни благодарен будет. А я ему сказала, что он, в смысле Ник, не представляет себе, что за птица эта Тэнси-Энн. Она способна и нас взять в плен и обратить в рабство. И даже Ник признал, что по виду похоже. Поэтому мы сидели и ждали. Кто-то купил мне Настоящего Эля, поскольку мне бы он явно не повредил (треклятый новостной листок!), а Нику купили колу, которую он не любит. И мы смотрели, как Руперт отказывается от массажа спины, который навязывала ему Тэнси-Энн, и как она мнет ему руки, сунувшись огромным носищем ему в лицо, и говорит, говорит – битый час. Мне уже даже стало жалко Хлыща, но тут мы с Ником отвлеклись примерно на секунду, а потом подняли головы… а Руперт исчез. Тэнси-Энн сидела одна, и вид у нее был ошарашенный.

– Я же говорил, – сказал Ник. Ничего он мне не говорил. – Он совсем как я. Я всегда могу увернуться от человека, если он мне не нравится. Он, скорее всего, в туалете.

Нет. Ник туда сходил и посмотрел. И мы снова принялись носиться по всей гостинице.