Страшнее пистолета

А почему ты уверен, дружище, что забрался в такую уж глухомань? Это все же Центральная Россия, на минуточку, а не Сибирь или Дальний Восток, где действительно есть нетоптанные представителями европеоидной расы места. И ты вполне мог приблизиться к обжитым местам в противоположной части лесного, так сказать, массива.

Стоп, не отвлекаться, пес снова начинает нервничать.

— Ладно, многоуважаемый Тимофей, — Кирилл отпустил морду алабая и пружинисто поднялся. — Веди, посмотрим, что ты там вынюхал. Только учти, ломиться лосем я за тобой не буду, пойдем тихо, — пес недовольно фыркнул, — но быстро, не бухти. Мы же не хотим никого пугать, правильно?

Судя по беззвучно оскалившейся морде, зверь хотел. И даже очень.

— Мне уже и самому любопытно, что ты там нашел. Вернее, кого, правильно?

Гулкое «буф!» можно было считать подтверждением.

— Ты все‑таки поешь, а я пока соберусь.

Кирилл залил водой остатки костра, закинул за плечо ружье, рассовал по карманам любимой рыболовно‑охотничьей жилетки патроны, спички, складной нож, фонарик, леску, затем, подумав, вытащил из рюкзака черную балаклаву — шапочку с прорезями для глаз, полностью закрывающую лицо.

Запасся он этой штукой на случай непредвиденной встречи с людьми, избежать которой не удастся.

Так, шапку — в свободный карман, теперь можно и идти.

— Давай, Сусанин, — кивнул Кирилл псу, — веди.

Глава 17

Бесшумное передвижение по лесу, как ни старайся ускорить шаг, отнимает все же больше времени, чем сквозной бег, поэтому идти пришлось довольно долго. К тому же лес здесь был не такой идеальный, как раньше, так, обычный, смешанный, густо заросший различными кустарниками.

— Ну ты забрался, дружище, — вполголоса проворчал Кирилл, продираясь сквозь заросли орешника. С тишиной складывалось все хуже, преодолеть беззвучно эту полосу препятствий могла только мышь. — И чего тебя сюда понесло?

Наверное, Тимка, если бы умел, в ответ пожал плечами — так получилось. Брел, брел и забрел. Но алабай, давно уже миновавший заросли, замер, сосредоточенно глядя вперед. И когда хозяин выбрался наконец из зарослей, пес не побежал уверенно дальше, ведя за собой, как это было на протяжении всего пути, нет. Тимка заскользил медленно и осторожно, гигант словно плыл над землей. Ни одна предательская веточка не хрустнула под его мощными лапами.

— Пришли, похоже, — прошептал Кирилл, направляясь следом. — Ну‑ка, посмотрим, что тут у нас.

А тут у нас оказалось странное полуразрушенное бетонное сооружение, в котором, покопавшись в памяти, с трудом можно было опознать немецкий дот времен Великой Отечественной войны. Он уродливым грибом‑дождевиком торчал из земли, даже не пытаясь укрыться подлеском. Вокруг него росли только крапива да лопухи.

Оказалось, что густой лес заканчивается, и там, за дотом, торчат лишь одинокие кривые деревья, непонятные холмики и мешанина буро‑зеленых пятен.

Впрочем, непонятным это казалось только на первый взгляд. Второй, более внимательный, подкрепленный контрольным третьим, распознал в куче непоняток самое обыкновенное болото, камуфляжем раскинувшееся в обозримом пространстве.

Любопытное местечко: лесная чаща, резко переходящая в довольно опасное, судя по вполне безобидному виду, болото. Более‑менее проходимым, вернее, проезжаемым, оставался узкий участок относительно ровной земли, вьющийся вдоль болота. Тут и пройти‑то страшновато, а уж на машине проехать — посторонний вряд ли рискнет.

Надежное местечко, в общем, если хочешь спрятаться. Или спрятать что‑то. Или кого‑то.

Потому что вряд ли владелец черного «Фольксвагена‑Туарега» приехал в этот звенящий комарьем и переполненный болотными миазмами «рай» на пикник с шашлычками.

Ни в машине, ни вокруг дота никого видно не было. Но если учесть, что стекла в джипе были тонированы, понятие «видно» было весьма относительным.

Алабай вытянулся в… нет, стрункой назвать эту гору мышц было нельзя, скорее — вибрирующий от напряжения высоковольтный кабель. Взгляд пса словно приклеился к входу в дот, клыки обнажились, в горле глухо перекатывался угрожающий рык.

Кирилл присел на корточки, прячась за кустами, и успокаивающе погладил вздыбленную на загривке шерсть пса:

— Тихо, малыш, тихо, — прошептал он, пытаясь хоть что‑то рассмотреть сквозь тонированные стекла. — Ну чего ты? Да, я понял, там, скорее всего, не очень хорошие люди приехали, очень уж удобное место для схрона. Но нам с тобой до этого дела нет, понял? Количество криминала в мире людей просто зашкаливает, ты просто вырос в здоровом месте и не встречал всяких‑разных ублюдков. Зато я общения с ними не забуду никогда. — Пальцы непроизвольно сжались, прищемив вместе с шерстью и кожу пса, но Тимка не обратил на это никакого внимания, продолжая гипнотизировать взглядом вход. — Слушай, парень, может, хватит, а? Я понял — ты наткнулся на чужих людей, почувствовал исходящую от них агрессию и решил сбегать за мной, чтобы вместе разобраться. Поверь, нам с тобой туда лучше не соваться, я слышу просто мешанину гадости. Там и упоение властью, и жадность, и глумливая наглость, и… Стоп, а это что?