Страшнее пистолета

Кирилл закрыл глаза и сосредоточился, закрывшись от звуков леса. Происходящее в бетонной норе нравилось ему все меньше.

Судя по мешанине эмоций, там находилось несколько человек. Сколько точно, Кирилл определить не мог. И предположение, что эти люди вовсе не являются гордостью цивилизованного мира, было абсолютно правильным. Ничего хорошего, светлого, доброго в их душах не было. Совсем.

Упыри явно провернули какое‑то удачное дельце и отмечали теперь это событие, злобное торжество главенствовало в смердящей куче их эмоций.

А сквозь эту кучу тоненьким пульсирующим лучиком пробивался страх. Не животный ужас загнанной жертвы, а жалобный какой‑то, густо замешанный на обиде страх. Детский.

— Да твою‑жешь мать! — простонал Кирилл, саданув кулаком в мягкий бок земли. — Тимка, сволочь, ты во что меня втравил, а? Ну вот как теперь быть? Я же не смогу теперь уйти, паразит ты бесхвостый!

Пес, оторвавшись наконец от созерцания входа, недоуменно покосился на хозяина: «Уходить? Зачем уходить? Спасать надо!»

— Ага, спасать. Ты думаешь, те плохие парни вооружены пластмассовыми совочками и ведерками? Да там у каждого по нескольку стволов. А может, и автоматы имеются, братва без оружия на дело не ходит. А у нас? Охотничье ружье, складной нож и твои клыки. А, чуть не забыл, еще моя рожа в качестве фактора «бу!». Но вряд ли парни настолько впечатлительны, что при виде меня завизжат и, подхватив подолы, ломанутся в болото. Хотя… надо подумать. И подождать! — последняя фраза была командой для приготовившегося бежать к доту пса.

Алабай недоверчиво склонил голову набок, словно переспрашивая: «Я правильно понял?»

— Правильно. Надо ждать. Мы ведь даже не знаем, сколько их, зачем они притащили сюда ребенка. Хотя это как раз понятно — украли и спрятали. Остается выяснить, ради чего украли — ради выкупа или… — Кирилл на мгновение запнулся. — Надеюсь, все же не «или». Вряд ли органы извлекают в таких условиях. Если только это не перевалочный пункт. Так, давай‑ка выберем место поудобнее и желательно поближе.

Внимательно осмотревшись, он обнаружил, что позади дота, там, где лес сливался с болотом (без экстаза и даже без энтузиазма, между прочим) росла не только высоченная крапива в обнимку с лопухами. Старая, кривая, похожая на толстую горбунью береза уныло скукожилась метрах в двух от дота. Густая, почти непроницаемая листва, крепкие широкие ветви, из‑за общей скрюченности удобно расположившиеся недалеко от земли — лучшего наблюдательного пункта и придумать нельзя.

Оставался один «пустячок» — незаметно пробраться туда. И проблема утыкалась тупым носом все в те же тонированные окна — есть кто в джипе или нет?

Проверить можно было только одним способом — алабайским. Появление собаки гораздо меньше насторожит братву, лишь бы палить сразу не начали.

— Тимус, — Кирилл левой рукой приобнял пса, указывая правой на березу, — видишь вон то дерево? Нам с тобой надо туда, затаимся там. Ты иди первым, только очень осторожно, а я следом. Если вдруг почуешь людей в машине, беги. Понял?

Алабай проследил взглядом за направлением руки хозяина и нетерпеливо переступил лапами, стремясь побыстрее выполнить задачу.

— Добежишь до дерева и спрячься там. Ой, да не лижись ты, нашел время! Да, да, ты все понял, я вижу. Еще раз тебя прошу, дружище, будь внимательнее, не заставляй меня делать глупости, о’кей?

И снова по лицу прошелся теплый мокрый лоскут. А потом алабай внушительной тенью заскользил в указанном направлении.

Вот он вышел из спасительной тени леса, вот приблизился к джипу, спокойно миновал его, прошел мимо дота и скрылся в зарослях крапивы. Раскачивающиеся макушки высоченного сорняка указывали направление движения пса.

Вокруг было по‑прежнему тихо. Правда, послышался странный нарастающий звон.

Фу ты, это же в ушах звенит от недостатка кислорода! Оказалось, что все это время Кирилл не дышал, следя за передвижениями алабая.

Ну все, три размеренных, глубоких вдоха‑выдоха и — вперед.

Он медленно поднялся, подпрыгнул, проверяя, не звенит ли что, натянул на голову балаклаву и двинулся следом за своим мохнатым гидом.

В кровь энерджайзером выплеснулся адреналин, заставляя каждую жилочку звенеть от возбуждения. В другой ситуации Кирилл только порадовался бы неожиданному приключению, но когда в опасности жизнь ребенка, тут уж не до развлечений.

Сердце бухало в груди, заглушая звуки леса и болота. И мешая слушать тех, кто находился внутри дота. Фиговый из тебя экстрасенс, парень! Первое серьезное испытание, и собственные эмоции перехлестывают чужие. Истеричка! Когда вернешься, попроси деда Тихона купить тебе веер.

На то, чтобы миновать самый опасный участок перед входом в дот, требовалось максимум три минуты, но время вдруг стало тягучим, как густой сироп, и Кириллу казалось, что он застывает в нем, словно муха в янтаре. Вот выйдет сейчас кто‑нибудь из дота, а тут он плывет медленно и величаво.