Страшные фОшЫсты и жуткие жЫды

Наконец, впервые с 1975-го российский лидер побывал в гостях у полковника Каддафи. Причем обставил дело символически: встречи с мировыми лидерами у него еще будут, а вот официальный визит был последний. И вовсе не случайный. Прагматика газпромовского интереса демонстративно поставлена выше общемирового идеала; не потому что мировой идеал решительно отвергнут, а потому что давно уже ясно: окружающий мир поворчит, но поддержит. И полноценно поучаствует в полученной выгоде, воспользовавшись газовой трубой, которая пойдет из Триполи в Италию. Что и засвидетельствовала частная поездка В. В. Путина к новоизбранному итальянскому премьеру Берлускони. Во время которой он отверг волнующий нацию слух о своем разводе с Людмилой Александровной и женитьбе на Алине Кабаевой.

Будущая энциклопедия обязательно отметит: в течение трех дней уходящий лидер решительно, жестко и по-своему смело достроил систему, которая так медленно и аккуратно создавалась после декабря 2000 года, когда был возвращен советский гимн. У нас теперь те же враги, те же друзья, те же всесоюзные здравницы и та же модель партийного руководства. С одним существенным отличием: внешняя советская форма управления возвращена без внутреннего советского содержания; никто не занимался гальванизацией трупа, просто был внимательно изучен скелет большевистской власти: вот предплечье, вот позвоночник, вот тазобедренный сустав, а вот и точки их соединения. Никакой идеологической плоти. Только остов. Только схема.

Но, как нас учили в той же советской школе (учили, разумеется, по Гегелю, хотя и говорили, что по Марксу): форма есть переход содержания в форму, содержание есть переход формы в содержание.

P. S. По поводу этого текста в моем ЖЖ состоялась полемика; привожу одно интересное возражение, которое перенаправляет смысл моего высказывания в новое русло.

– alicebrown:

Кхм! О Ливии. Если бы Россия была тут первой… До нас дорожку проторили, причем европейцы, и не только на нас публично рычали, а за кулисами обнимали. Что до реинкарнации СССР, то и тут не очень получается. Скорее уж надо посмотреть в другую сторону, в сторону Южной Америки, той, что совсем на юге… На то, что там было не так уж давно, все это похоже.

– arkhangelsky:

Вы правы. Но соус под это латинское блюдо – советский, столовский. Как сейчас помню, на улице Правды, меню: «Рассольник Ленин.» (имелся в виду «Ленинградский»).

– alicebrown:

Боюсь, что соус будет а la Juan Domingo Peroґn или что-то в этом роде.

Даю маячок

На неделе между 21 и 27 апреля. – В Кремле растерянность; всем предложено определяться, с кем они: с прежним или с новым президентом. – В Алма-Ате, напротив, полное успокоение; папа Назарбаев примирился с дочкой; при этом казахское экономическое чудо откладывается на неопределенный срок.

В Алма-Ате (по-современному Алматы) проходил очередной евразийский медиафорум. «Очередной» – отдает застойной скукой. «Форум» – припахивает официозом. И все-таки прошу: не торопитесь перелистывать страницу – надеюсь, дальше будет интересней. И поближе к нашим северным равнинам.

Форум открылся торжественно. На сцену вместе вышли Президент и Дочь. Нурсултан Абишевич, как положено, был одет в строгий европейский костюм; Дарига Нурсултановна оделась не по протоколу: яркая кофточка модных салатово-лилово-белых расцветок, широкие брюки цвета морской волны. Зал наблюдал заинтересованно; в политике случайности редки, «говорящие» сменные броши г-жи Олбрайт у всех на памяти, а тут еще Восток, культура утонченного подтекста. Что-то все это значит; остается узнать, что же именно.

Назарбаев говорил мрачновато и жестко – о мире, где из-за цен на хлеб бунтуют, а из-за финансового кризиса страдают; о предстоящем испытании на климатическую прочность и о воде как факторе политики; в подтексте считывалось, что Казахстан проходит между исламом и христианством, между традицией и постмодерном, между Западом и Россией, как между Сциллой и Харибдой. В какой-то момент дочь привстала и подала отцу стакан с этой самой водой; он ответил как-то по-домашнему: угу, спасибо. И продолжил упрямый рассказ о мировой истории. После чего настала очередь Дариги; тут разъяснилось, что призван был символизировать ее весенний стиль одежды.