Страшные истории для маленьких лисят

– А что стало с Юли? – спросила она.

– Спроси у него сама.

Самая младшая обернулась, ожидая, что к ней сейчас подбежит лис на трёх лапах. Но в лесу было пусто.

Она резко повернулась к рассказчице:

– Зачем вы так шутите?

Рассказчица вздохнула.

– Я и не думала. Просто он должен был выпрыгнуть и напугать тебя. А он… опоздал.

Самая младшая сморщила от изумления нос.

– А-а!

– МИ-Я! – раздался голос с окраины леса, и самая младшая вздрогнула.

– И-И-ИДУ-У! – прокричала она и повернулась к рассказчице. – Мне, наверно, пора.

В пещере стояла тишина.

– Вы где? – окликнула самая младшая.

– Тебя зовут… Мия? – спросила рассказчица.

– Ага! – сказала самая младшая, теребя под лапами мох. – Я потому и осталась до самого конца, хоть и страшно. Лисичку звали, как и меня. Я хотела узнать, что с ней стало.

Рассказчица в пещере шмыгнула носом. Самая младшая не могла понять: она плачет… или принюхивается к её шубке?

– МИЯ! – снова завыла мама. – СЕЙЧАС ЖЕ ДОМОЙ!

– Уже иду! – закричала она. Потом повернулась к пещере. – Меня назвали в честь пятиюродной бабушки. Её украл человек, и она умерла. По крайней мере, моя пра-пра-пра-прабабушка думала, что она умерла.

– А кто у тебя пра-пра-пра-прабабушка? – спросила рассказчица.

Самая младшая сморщила нос.

– Я так и не узнала, как её звали. Но передняя лапа у неё была подвёрнута – вот так. – И она оторвала от земли одну лапу. – Можно было подумать, что так с ней будет легче справиться. Ничего подобного.

Рассказчица тихонечко рассмеялась:

– Может, просто не стоит связываться со старыми лисицами?

Самая младшая вздохнула:

– Наверно, не стоит.

– А как твоя пра-пра-пра-прабабушка сломала лапу?

– Она как-то раз попала в капкан. И умерла бы, но её спасла дочка. Лисёныша звали Мия, и с тех пор в каждом выводке всегда была Мия. Вот откуда и у меня это имя. – Самая младшая склонила голову набок. – Это же про неё история, правда?

– Да, – ответила рассказчица. – Это история про неё.

– И про Юли, – добавила самая младшая.

– И про Юли, – согласилась рассказчица.

– МИЯ! ДОМОЙ СИЮ ЖЕ СЕКУНДУ, А НЕ ТО ПОЛУЧИШЬ!

– Ладно! – провыла в ответ самая младшая. Потом повернулась к пещере. – Наверно, мне уже правда пора идти, а то мама меня побьёт. А я не хочу, чтоб из меня сделали мистера Тода.

Рассказчица улыбнулась в тусклом рассветном сумраке:

– Спасибо, что навестила меня. Приходи ещё, Мия!

– Приду! – сказала она и весело поскакала обратно к норе, только листья похрустывали под лапами. – Спасибо за истории! И спасибо за хороший конец! Э-э, вроде бы как хороший!

– По-другому эта история закончиться не могла, – прошептала рассказчица.

Старая рассказчица вышла из пещеры, и утренний свет пролился на серую шубку и на кончик хвоста, которого не было и который так никогда и не стал белым. Она потянула носом запах, оставленный самой младшей – запах сладкого яблока.

Мия улыбнулась.

Уже много лет она рассказывает истории про них с Юли. Она рассказывала их лисёнышам, которых они воспитали, и собственным лисёнышам, и их лисёнышам. Мия даже не думала, что ей так повезёт и что она станет рассказывать свои истории лисёнышам из другой семьи, не говоря уже о пра-пра-пра-пра-правнучке своей матери.

– Пугать уже некого? Я опоздал? – раздался голос над головой.

Мия посмотрела вверх и увидела Юли – он стоял над пещерой, и солнечный свет струился по нему и по кролику, которого он поймал.

– Опоздал, – улыбнулась Мия. – Но ничего. В этот раз только один лисёныш высидел до конца.

– А я тебе говорил: не рассказывай про Булькожажда, – сказал Юли и спрыгнул с пещеры. – Я вот до сих пор не могу пройти мимо лужи, чтоб всё не похолодело.

Мия долго смотрела на его тёмные усы, которые понемногу седели. Она вспомнила, как оттаяло её сердце, когда солнечным летним утром Юли и Марли подошли к норе. И Юли рассказал ей историю.

Когда течение реки стало медленнее – много- много миль ниже, – он подхватил лисёныша, спрыгнул с льдины и поплыл к берегу – способом, которому его научила Мия. Марли был таким маленьким, а Юли в охоте таким неопытным, что обратный путь вверх по реке отнял несколько месяцев. Но они дошли.

Когда он закончил, Мия тоже рассказала ему, что произошло с Бизи. Голос её дрожал.

Юли выслушал и лизнул Мии уши.

– Если б мы не наткнулись на эту нору, – шепнул он, – из лисёнышей никто бы не выкарабкался.

Мия шмыгнула носом и ничего не ответила, но слова Юли носила с собой всю жизнь.

Когда солнце поднялось над деревьями, Юли и Мия ушли из пещеры и вернулись к себе в долину. Они уже было скользнули в тёмный уют норы, когда издали вдруг послышался страшный шум. Что-то загудело, застрекотало, как огромное насекомое, и вскоре они услышали, как заскрипело под пилами дерево и рухнуло, с громким треском ломая ветки.

Лес Оленьего Рога становился другим, прямо у них перед носом. Жилки света ползали между деревьями. Люди раздирали их дом.

– Скоро будут другие истории, – сказал Юли, глядя, куда упало дерево.

Мия вздохнула:

– И не будет ни тебя, ни меня, чтобы их собрать.

Он лизнул её в щёку:

– Или пережить.