Страшные рассказы

Они познакомились на одной из презентаций: обычное, ничем не примечательное дело как для неё, фанатки литературы и особенно популярного сейчас, в 2020-х годах, неомодерна, так и для него, чьей профессией было написание рассказов и романов в этом привлекательном образами прошлого, умном и своеобразном жанре.

Он поставил подпись на сборнике своих текстов, что протянул ему последний благоговеющий перед ним посетитель презентации, встал со стула с мягкими спинкой и сиденьем (специально для него!), смело обнял её, ждущую, волнующуюся, одной рукой за плечи, и они вышли в становившийся всё более тёмным, томным и тяжёлым вечер.

Дальше был его дорогой «мерседес»; дальше – быстрая, лихая, с оттенком самоуверенности езда по пожравшей на днях остатки области, непомерно расширяющейся Москве. Дальше – его пятикомнатная квартира, что за пуленепробиваемым металлом двери и семью сказочными засовами, – таковой, по крайней мере, представлялась обитель всеобщего кумира зачарованной поклоннице.

Чтобы сбросить с себя тяжесть индустриального вечера, готового вот-вот, какой-нибудь час спустя превратиться в бархатную, однако громкую и яркую ночь мегаполиса, они выпили по бокалу вина, закусывая ароматным сыром, нарезанным тонкими большими кусочками. Её бокал опустел первым; он же отставил в сторону свой, где ещё плескалось ароматное, пряное сухое красное вино, подсел к ней и пригласил в новые ощущения долгим поцелуем, полным желания, намёков и свободы. Через минуты две-три они перешли в спальню с огромной кроватью и упали на воздушное постельное бельё…

Их удовольствие было равным друг другу. Они немного поговорили в перерывах и под конец, чтобы потом заснуть, тёплыми, счастливыми и беззаботными.

…Когда она утром открыла глаза, его уже не было. Ключи от квартиры и любовная записка с номером телефона лежали совсем рядом, на тумбочке. В финале короткого пылкого сообщения значились просьба оставить ключи под ковриком в тамбуре, ведущем в «одинокую», его, Дима, квартиру и закрытом массивной толстенной титановой дверью, и предложение «повторить пройденное как-нибудь ещё раз, вечерком».

Сладко зевнув, Тамара чуть дрожащими руками взяла записку и встала с трёх-, а то и четырёхместной кровати знаменитого писателя.

Автор, известный всей России, а с недавних пор и целому миру под псевдонимом Дим Штольц (на самом же деле, Дмитрий Шталер), сел за компьютерный стол, включил стационарный ПК и, откинувшись на спинку специально купленного для него спонсорами и промоутерами «лечебного кресла» со встроенной электроникой, задумался о том, о чём мог задуматься лишь Дим Штольц.

По прошествии минут десяти, оставив компьютер включённым, он встал с кресла и вышел из комнаты.

Тамара на кухне кипятила чайник, чтобы заварить крепкого, бодрящего чаю, и со счастливой улыбкой вспоминала их необыкновенную, необычную, жаркую ночь посреди разгара холодной осени. И тут непривычные ощущения заставили её согнуться пополам. Она схватилась за живот, тараща глаза от жуткой боли. Спазм в горле заставил её исторгнуть на пол всё, что она съела и выпила за прошедший день. Чудовищная боль сжала безразличными, убийственными тисками желудок. То ли вскрикнув, то ли издав хриплый, жалкий вопль, Тамара повалилась на пол, в лужу собственной рвоты.

Прошли секунды, растягивавшиеся длиннее и длиннее, превращавшиеся в бесконечный, несущийся стремглав поезд вечности – поезд, что лишь убыстряется, но никогда не останавливается. Хрустнув, лопнув, разорвалась плоть на животе; кровь оросила кухонный пол.

Что-то находилось там, внутри бившейся в агонии молодой и красивой женщины. Что-то выползало наружу.

У Веры, скромной миниатюрной брюнетки, снимавшей одну из трёх комнат в квартире, где проживала и Тамара, разумеется, был ключ. Войдя в коридор и захлопнув дверь, она даже не успела раздеться… да что там, и закрыть вход на замок, дёрнув ручку, не удалось: горло сжало в неудержимом, лишающем кислорода, сознания и жизни спазме.

На кухне лежало нечто, весьма отдалённо напоминающее подругу и квартиродательницу Тамару Виснову. Лужа запёкшейся крови вокруг бездыханного тела, тогда как само тело где-то неестественно скрючено, где-то ужасно, невообразимо вывернуто. Белые волосы разметались растрёпанным веником, кровавые клочки валялись тут и там. И что это?! У Тамары, будто тесаком, разворочены живот и грудина!..

Перед глазами помутилось – оттого-то Вера не среагировала и не выбежала наружу, закрыв за собой дверь. А когда видение предстало перед глазами, оказалось слишком поздно: что-то, наверняка выскочившее из кухни, набросилось на неё – что-то мелкое, но до чрезвычайности злобное и опасное, и вооружённое… чем?… острейшими когтями и зубами?!