Страшные сказки братьев Гримм: настоящие и неадаптированные

Затем побежала к своим сестрам, которых припрятала в маленькой каморочке, и сказала им:

– Настало время вас спасти: этот злодей должен будет вас отнести домой; но как только вы к дому прибудете, тотчас высылайте мне помощь.

Она их обеих посадила в короб и засыпала их сверху золотом так, что их и видно не было, потом призвала волшебника и сказала:

– Ну, теперь неси короб; но смотри, в пути не останавливаться и не отдыхать – я буду за тобой из моего окошечка следить.

Волшебник взвалил короб на спину и потащился с ним по дороге; но короб был так тяжел, что у него пот градом катился со лба. Вот он и присел было, и хотел немного отдохнуть, но тотчас же одна из красавиц в коробе закричала ему:

– Я смотрю в свое окошечко и вижу, что ты отдыхаешь, – ступай сейчас же далее!

Он подумал, что это его невеста ему кричит, и поплелся далее.

И опять задумал было сесть, и опять услышал:

– Смотрю в свое окошечко и вижу, что ты отдыхаешь, – сейчас же ступай далее!

И чуть только он останавливался, раздавались те же возгласы, и он должен был опять брести далее, пока наконец, кряхтя и окончательно выбившись из сил, не донес короб с золотом и с двумя дочками до их родительского дома.

А между тем у него в доме его невеста готовила свадебное пиршество и позвала на это пиршество друзей своего будущего мужа-волшебника.

И вот взяла она череп с оскаленными зубами, украсила его головным убором, надела на него цветочный венок, снесла его на чердак и выставила в слуховое оконце. Справив это, она сама залезла в бочку меду, потом вспорола перину и выкаталась в перьях так, что ее можно было принять за какую-то диковинную птицу; но никто бы ни за что не мог ее узнать.

В таком виде вышла она из дома и на пути повстречала многих из числа свадебных гостей, которые ее спрашивали:

– Предиковинная птица – откуда взялася?
– Из диковинного дома сюда доплелася.
– А невеста молодая – где она девалась?
– В доме мыла, убирала, сама наряжалась:
Вон в оконце сверху смотрит в венке и в уборе.

Наконец повстречался ей на пути и жених, который еле-еле тащился обратно к своему дому. И он спросил у ней так же, как все прочие:

– Предиковинная птица – откуда взялася?
– Из диковинного дома сюда доплелася.
– А невеста где ж моя – где она девалась?
– В доме мыла, убирала, сама наряжалась:
Вон в оконце сверху смотрит в венке и в уборе.

Жених-волшебник глянул вверх и увидел принаряженный череп, он подумал, что это и есть его невеста, и стал ей кивать головою и приветливо ей кланяться.

Но едва он со своими гостями вступил в дом, туда же прибыли и братья, и родственники невесты, посланные ей на помощь. Они накрепко заперли все двери в доме, чтобы никто из него не мог выйти, и затем подпалили его, так что и сам волшебник, и вся его братия должны были в том доме сгореть – и сгорели дотла.

Жених-разбойник

У одного мельника была дочь-красавица, и когда она вошла в возраст, то он решил ее пристроить и повыгоднее выдать замуж. И думал он так: «Заявись только хороший жених да посватайся за нее, сейчас ее и выдам».

Немного прошло времени, как явился жених, по-видимому очень богатый человек, и так как мельник не имел никаких поводов отклонить его сватовство, то и обещал ему, что выдаст за него свою дочь.

А дочери мельника жених не полюбился, как должен он полюбиться невесте, и не возбудил в ней доверия к себе: как, бывало, взглянет она на него или о нем станет думать, так и почует в сердце какой-то невольный страх.

Однажды он сказал ей:

– Ты мне невеста, а ни разу не побывала у меня в доме.

Девушка отвечала ему:

– Да я же вовсе и не знаю, где ваш дом!

А жених и говорит ей:

– Дом мой вон там, в самой гуще леса.

Девушка старалась отговориться и ссылалась на то, что ей не сыскать будет дороги к его дому. Жених сказал:

– В будущее воскресенье непременно приходи ко мне, я уж и гостей для тебя пригласил, а чтобы ты могла найти дорогу к дому, я всю ее усыплю золою.

Когда пришло воскресенье и девушке надлежало уже отправиться в путь к дому жениха, на нее вдруг напал какой-то безотчетный страх. Она подумала: «Еще, пожалуй, заблужусь в лесу» – и набила себе на всякий случай полные карманы горохом и чечевицей.

На опушке леса она действительно нашла золу, пошла по тому следу, который был золою посыпан, но на каждом шагу разбрасывала направо и налево по нескольку горошинок.

Так шла она почти весь день и зашла в самую глубь леса, где он был всего гуще; там стоял одинокий дом, который очень не понравился мельниковой дочке, – так неприветлив и мрачен он был на вид.

Вошла она в дом, но никого в нем не повстречала… И тишина в нем была ненарушимая. Вдруг над головою у ней раздался голос: