Страшные сказки. Истории, полные ужаса и жути

– Я хочу представить вам Дженни, – пролаяла миссис Крауч, столь же краснолицая и мощная, насколько бледным и тощим был ее супруг. – Кое-кто из вас, возможно, помнит, как на прошлой неделе во время экскурсии она перебила рассказ необдуманным вопросом. Какие ножницы, подумать только! Но ужаснее всего то, что она, по всей видимости, не сознает, какая трагедия с ней произошла. Вы можете себе это представить?

На лице у миссис Крауч всегда было написано брезгливое недовольство, будто какие-то вредные невидимки постоянно совали ей под нос вонючие пальцы, заставляя морщиться.

Однако она говорила правду. Дженни, с гладко причесанными темными волосами и глазами любознательной мечтательницы, явно не боялась – ни Питера, ни остальных. Наоборот, вид у девочки был такой, словно она переживает захватывающее приключение.

– Но я уверена, что вы не будете терять времени и посвятите ее в курс дела, – закончила миссис Крауч, после чего глянула на часики и заохала, что ей пора. – Хороших вам снов, проказники! Или дурных. Это одно и то же!

С этим она их покинула. Лестничные пролеты долго протестующе скрипели под ее внушительным весом. Наконец, дети услышали, как хлопнула громадная зарешеченная дверь внизу и зазвякали ключи.

Все окружили Дженни, чистую, с иголочки, чьи грехи и преступления против обидчивых взрослых не были заметны с первого взгляда.

– Что с тобой не так? – спросил первым Конрад, чье несчастье, отсутствие больших пальцев, бросалось в глаза сразу же. – На вид как будто все в порядке.

– Ага, – ухмыльнулся Жестокий Фред и ткнул ее в плечо. – Ты вроде не отсюда. Ты не одна из нас.

Дженни, нахмурив брови, посмотрела на свое плечо, потом на Фреда.

– Не толкай меня больше. Если не перестанешь, – и она указала на Конрада, – и у тебя будет такая же рука.

По коридору пронесся шепот. Никто и никогда не противоречил Фреду. Вообще. Они просто приспособились и научились терпеть его обиды и приставания, дожидаясь, пока ему самому не надоест.

– И куда тебе тогда деваться? – продолжала Дженни, она еще не закончила. – Будешь просто копией Конрада, только похуже. А тогда зачем ты им будешь нужен? Ты же не сможешь даже сжать как следует кулак.

По грубому, злобному лицу Фреда пробежала тень растерянности. Потом, сообразив, кажется, что ничего другого не остается, он отмахнулся от нее и, что-то ворча и ухмыляясь, стал спускаться вниз, к себе.

Неслыханно.

– Я не знаю, – сказала Дженни, повернувшись к Конраду, – не знаю, что со мной не так. Мне кажется, все в порядке. Я знаю только, что думают по этому поводу мои родители.

Питер невольно придвинулся поближе. Все остальные тоже. Конрад и Каспар, Черные Мальчики и Паулина, даже Непоседа-Филип притих. Все, кроме Летающего Роберта, который и не мог бы здесь оказаться, потому что его бедные переломанные ноги не одолели бы подъем на лестницу, он и вообще-то почти не ходил, если на то пошло.

– Дженни, которая вечно витает в облаках… так они меня звали. Им просто казалось, что я невнимательная.

– Ох, – проговорила Паулина серьезно и торжественно. – Этого они не любят. Прямо-таки терпеть не могут.

– И ни разу не задумались над тем, нет ли их собственной вины в том, что облака куда интереснее, чем они.

Лицо Паулины в это мгновение, кажется, приобрело мечтательное выражение. Но поскольку бровей у нее не было, трудно сказать наверняка. «Как языки огня», – прошептала она.

Каспар глотнул воздух и пожевал тощие щеки.

– Ты им об этом не сказала, да?

– В том-то и дело, что обмолвилась нечаянно, – призналась Дженни, – Потому-то они и привели меня сюда в первый раз. Не знаю, как им в голову пришло, что это может быть мне на пользу. Они говорили, что вы ужасные, но мне вы показались совсем нормальными. Я подумала, что вы все замечательные! Ну… с Фредом придется повозиться. Но даже он не совсем безнадежен.

Это было еще удивительнее, чем то, что она не побоялась Фреда. Никто и никогда еще не разговаривал с ними вот так.

– Даже ты, с нечесаными вихрами, – сказала она Питеру. – Но скажи что-нибудь. Скажи, что ты разговариваешь. Было бы куда приятней жить напротив кого-то, кто разговаривает.

– Я разговариваю, – сообщил Конрад чуть более поспешно, чем хотел.

– Вот и молодец. Потому что, скорее всего, в мяч ты играешь не так уж хорошо.

Прозвучи это из уст Фреда, Конраду стало бы до слез обидно, но Дженни произнесла это так, что он только посмеялся. Ведь она говорила правду. Мячику с ним ужасно не везло.

После знакомства Дженни обустроилась на новом месте, благо это было недолго: пройтись по пустой комнатушке и ощупать стены, попрыгать на кровати да понюхать полученный кусок мыла. Остальные разбрелись по своим комнаткам, ведь была ночь, так что у всех начинали слипаться глаза, и им не терпелось поскорее удрать из этого дома хотя бы во сне. Впрочем, Питер немного задержался в дверях.

– Вот еще что, – заговорил он. – Когда нас кормят, откладывай немного, если нетрудно. Мы все так делаем, кроме Фреда. Только следи, чтобы тебя не застукали.

Он выглянул в коридор, хотя и знал, что никто не подслушивает.