Страшные сказки о России. Классики европейской русофобии и не только

Книга Жермена де Ланьи, хоть и не стала таким бестселлером, как работа Астольфа де Кюстина, пользовалась популярностью у издателей, что было связано, вероятно, с читательским спросом на подобного рода продукцию. Ее регулярно переиздают до сих пор, она переведена на английский, немецкий, шведский языки. А несколько лет назад появилась публикация и на украинском.

«История Святой Руси» Гюстава Доре: крестовый поход цивилизации против варварства

Не только политики, писатели и публицисты горячо откликались на вопросы текущей политики, но и художники. Во Франции жанр политической карикатуры был весьма популярен уже в годы Июльской монархии, достаточно вспомнить жесткие социальные карикатуры Оноре Домье.

В годы Крымской войны во Франции была опубликована книга, весьма необычная по своему жанру — «История Святой Руси», написанная известным живописцем, графиком, иллюстратором Гюставом Доре (1832–1883).

В этой работе, которую можно считать настоящим русофобским бестселлером, происхождение России, ее история, политическое устройство получили фантастическую и крайне язвительную интерпретацию. Сам жанр работы был новаторским — графический роман, иллюстрированная история, где под иллюстрациями представлены краткие тексты. Сочетая карикатурные изображения с едкими комментариями, Доре создает гротескный образ России. Это подчеркнуто уже в самом названии: «Чрезвычайно образная, увлекательная и причудливая история Святой Руси по старинным источникам и историкам: Нестору, Никону, Сильвестру, Карамзину, Сегюру и др. в 500 рисунках с комментариями». Свою книгу Доре начинает с изображения черного квадрата, поясняя, что «в непроглядной тьме затеряно начало истории России», а первый русский появился в результате «порочной связи» белого медведя и моржихи: «Если верить древнейшим источникам, между 2-м и 3-м годами могучий белый медведь Полнор пленился многообещающей улыбкой красотки-моржихи. В результате этой порочной связи на свет появился русский». Правда, сообщает он, «другие летописцы в качестве прародительницы русских упоминают не красотку-моржиху, а заурядную самку пингвина».

Древние русские занимались постоянными драками, в которых калечили друг друга. В один прекрасный момент они поняли, что должны выбрать себе правителя. «После недолгого выяснения отношений спорящие партии сошлись на том, что для управления народом требуется один, однако целый, мужчина. В ходе усиленных поисков обнаружилось, что среди уцелевших никто (даже люди, имевшие при себе все конечности) не жаждет возглавить массы. „Таким образом, возникла необходимость пригласить претендента — из соседней Азии“. Так появился Рюрик, который, заполучив трон, тотчас же направил свои стопы к Константинополю. „Но вскоре ему пришлось возвратиться домой, чтобы умереть от почечной колики <…> Его престолонаследник Игорь также направил свои стопы к Константинополю, но вскоре вернулся в Новгород, где, подобно Рюрику, поспешил умереть от почечной колики <…> Когда же и унаследовавший трон Изяслав обнаружил у себя симптомы этой семейной болезни, лейб-медик дал ему совет: чтобы победить Турцию, достаточно овладеть Черным морем да излечиться от воображаемой хвори“».

Ивана Грозного Доре даже не желает описывать: «Многие историки (чтобы не сказать все) посвятили толстые тома эпохе правления этого чудовища. Нам же, любезный читатель, лучше забыть о кровавом демоне, созерцание которого столь ужасно, что способно огрубить чувства».

А вот при анализе деятельности Петра I автор решил сослаться на «высокоуважаемого Франсуа Рабле, лучшего из знатоков российской истории, в особенности того периода, когда страной управлял Петр Первый (неважно, что родился мэтр Франсуа почти на двести лет раньше русского властителя, ибо гению дано быть пророком)». Петр стремился все познать и всему научиться, и «столь разнообразная деятельность привела к тому, что взор его утратил прежнюю выразительность, ибо один глаз стал глядеть на Восток, а другой — на Запад».

Главная идея Петра — это идея мирового господства: «В ту роковую ночь посетили его невероятные честолюбивые грезы. Снилось Петру, что, укрывшись за Северным полюсом, сдирает он с глобуса карту Европы и, макая в татарский соус, поедает ее с недюжинным аппетитом <…> Но жесткие Франция и Англия ухитряются так расцарапать ему нёбо, что он немедленно извергает их из себя, чтобы не задохнуться».

Рабле является у Доре главным специалистом и по николаевской эпохе. У Николая та же цель, что у Петра: «водрузить русские знамена во всех столицах варварской, многогрешной Европы. О, этот боевой клич: „1812-й! 1812-й!“ В какое лихорадочное возбуждение он меня приводит! Я буквально плачу от гордости и от счастья».