Страшные сказки. Осенний сборник историй

В тот вечер Макс особенно разошелся. Сорвавшись с простого рекламного смс в моем телефоне, он сначала долго кричал на меня, разрушая все вокруг, потом перешел на рукоприкладство, а когда я упала, не в силах больше стоять от боли, продолжил пинать меня уже ногами, повторяя, что рано или поздно выбьет из меня мою гулящую натуру. Я даже не сопротивлялась. Только голову прикрыла руками, одна из которых уже хрустнула привычным переломом под ударом чужого ботинка.

Вот тогда-то и появилась она. Лидия. Прямо в нашей разрушенной кухне, покрытой каплями моей крови. Я честно не знаю, откуда она взялась – войти в квартиру никто бы не смог, Макс запирал ее всегда очень тщательно, чтобы в процессе побоев я не сбежала прочь. Но… Это был факт. Очень похожий на глюк, но все же – Лидия стояла посреди нашей кухни и угрожающе шипела на равнодушного к чужому появлению Макса.

Но потом случилось совсем уж непонятное. Лидия изо всех сил толкнула Макса, который как раз заносил ботинок над моей головой, и тот, подчиняясь логичному закону тяготения, свалился на задницу рядом с моим изуродованным телом. А потом…

– МАМА??! – выражение полнейшего ужаса застыло на лице моего мужа. Я бы даже подумала, что он прикалывается, но нет, он вдруг быстро-быстро, ползком стал перемещаться куда-то под стол, даже не в попытках уйти от тяжелых ударов Лидии, которая толкала его прочь от меня, а… просто. Чтобы не видеть. И, кажется, не только я удивилась такому странному его поведению – Лидия тоже на секунду замерла в шоке.

– Ты видишь меня? – спросила она удивленно. Макс закивал, а я окончательно перестала что-либо понимать. Мать Макса погибла очень давно, когда ему самому было лет 10, но… Почему он называл Лидию мамой? – Ты видишь меня… – Лидия, не обращая внимания на испуг Макса, попыталась его обнять, но ее рука прошла НАСКВОЗЬ через плечо моего мужа. И в этот самый момент мое сознание решило, что с меня совсем хватит. Я отключилась.

Очнулась уже в больничной палате, вся перебинтованная, с трубками в горле и гипсом во всех доступных местах. Как узнала позже – это Макс, сам, вызвал мне скорую, а потом сознался во всем полицейским. Он не стал ни отговариваться, ни придумывать оправдания. Как потом говорили соседи, которые видели, как его уводили в наручниках, он вообще был мало похож на себя – шел ссутулившись, опустив голову, и молчал.

Почему он так поступил? А вот на этот вопрос мне ответила… Лидия. Она появилась в моей палате буквально из ниоткуда – просто соткалась из воздуха, как в фильмах про привидения – и с порога заговорила своим странным скрипучим голосом.

– Я предупреждала тебя. Но… Может и к лучшему. Теперь мой мальчик будет лечиться. Я достучалась до него, а дальше врачи помогут, я знаю, – Макса, к слову, действительно отправили в психиатрическую лечебницу, признали невменяемым и не соображающим, – А ты в себя приходи. Можешь потом мне спасибо сказать, – и Лидия странно ухмыльнулась.

– Вы… Я… Как это вообще? – от шока я никак не могла собрать слова в своей голове во что-то внятное, но Лидия, кажется, меня поняла.

– Мертва. Ты же это хочешь сказать? Но… Что не сделаешь ради любимого, единственного сына, правда? Я хотела только защитить его, спасти… пусть даже от себя самого. Я знала, что рано или поздно гены возьмут верх… Я была рядом, смотрела, наблюдала, а он… С каждым годом все больше становился похож на отца, моего мужа. Злость. Агрессия. Ненависть. Безумие. Я смотрела, как мой малыш мучит кошек, обижает детей, толкает пожилых… И ничего не могла сделать. Я потеряла эту возможность. С тех пор, как мой муж… убил меня.

И только тут я заметила то, что упорно не видела раньше. На шее Лидии не было ни украшений, ни платочков, как я думала. Рана – огромная, проходящая через всю шею, рана – покрытая запекшейся кровью. «Так вот почему у нее такой странный голос…», мимолетно подумала я, стараясь не отключиться от ужаса.

Лидия много говорила после. Даже пообещала, что теперь все хорошо будет, Максу помогут в больнице, научат справляться со своей яростью, и я могу оставаться с ним дальше, простить его. Но… По этому вопросу я уже все для себя решила. А Лидия только головой покачала, не собираясь меня уговаривать.

Не знаю, как долго мы разговаривали. Только когда мой мозг, утомленный лекарствами и болезнью, начал отключаться, Лидия в последний раз улыбнулась мне и исчезла, сказав на прощание, что у меня теперь все будет хорошо.

И действительно, все получилось вполне неплохо, ну, с учетом, что хуже уже не было. С Максом мы развелись – он не настаивал ни на чем, не стал уговаривать меня вернуться, только, выйдя из лечебницы с диагнозом «здоров», поделил нашу квартиру напополам и отдал мне половину суммы. Больше мы с ним не встречались. Я вложила эти деньги в разное, купила маленькую комнатку для себя, много работала… Впрочем, это уже никому не интересно.