Страшные сказки Женщины в белом

– Пока неизвестно, плоды это или цветы, – указал на них отец. – Чтобы узнать, придется подождать. Я даже не уверен, к какому филуму[3] его отнести. Я помню, мой мальчик, ты говорил, что ботаника тебя не занимает, но неужели подобные вещи не возбуждают твоего интереса? Согласись, это поразительно.

Оскар не разделял отцовского любопытства, но, по крайней мере, это растение было просто уродливым. Среди же других встречались и ядовитые, и оранжерея буквально щетинилась острыми как иглы шипами и иззубренными, словно пилы, листьями. Оскару хотелось как можно скорее убраться отсюда – подальше от отца, подальше от этих мерзких растений.

Отвращение, которое он испытывал к отцовской страсти и его растениям и зловонный, дурманящий воздух оранжереи вызывали у него тошноту.

Оскару отказали в том, чего он хотел больше всего в жизни, но посмотрим, как отцу понравится, когда пойдут прахом его мечты.

Оскар был вполне доволен собой. Он сам дивился, откуда в нем взялась такая изобретательность. Теперь, взяв собственную судьбу в свои руки, он чувствовал, будто стал чуточку выше. Дед несомненно гордился бы им.

Вот что Оскар обнаружил: если сдобрить воду, которой отец опрыскивает листья своих драгоценных растений, хотя бы щепоткой соли, эффект будет катастрофическим. И до чего же приятно было видеть, как отец собственноручно травит их ядом. Просто восхитительно.

Мистер Бентли-Харрисон был безутешен, когда его ненаглядные орхидеи зачахли и таинственным образом погибли. Симптомы заболевания не походили на те, что описаны в книгах. Он был растерян. Уничтожен. Оскар едва сдержал злорадство.

И если он чувствовал хоть малейший укол совести, ему достаточно было вспомнить, как отец наотрез отказался даже обсуждать его желание начать собственное дело.

Оскар делал все с умом. Он не добавлял соль сверх меры и делал это только перед самым поливом.

Лейки и опрыскиватели промыли, а потом и вовсе заменили, но растения по неясной причине увядали и сохли одно за другим. Отец Оскара все больше приходил в отчаяние.

Он запретил садовникам и слугам входить в оранжерею, а заодно велел Оскару и жене не трогать растения на случай, если его домашние, сами о том не подозревая, переносят какую-то доселе неизвестную болезнь. Оскара не надо было просить дважды. Трогать отвратительную зелень ему совсем не хотелось.

Теперь отец сам следил за всеми этапами полива и подкормки, что усложнило Оскару задачу, но тем больше удовлетворения приносил успех.

С последней операции по подсаливанию воды прошло уже несколько дней, и Оскару не терпелось пробраться в оранжерею и приняться за дело. Родителей он не видел с завтрака. Отец теперь еще меньше интересовался Оскаром, полностью посвятив себя воскрешению дражайших растений.