Страшные Соломоновы острова (СИ)

Через минуту он вернулся на кухню с гостем - незнакомцем лет тридцати, в очень приличном сером костюме, белой рубашке с темным галстуком. Выражение лица - вежливо непроницаемое, в руках солидный сверток. Мы ожидающе уставились на пришельца.

После секундной паузы он заговорил со сдержанной доброжелательностью в голосе:

- Доброе утро, - и, вежливо отклонив попытку Хели его усадить, продолжил. - Я ненадолго. Отец Василий просил передать свою искреннюю благодарность за ваш чистосердечный дар монастырю и велел вручить эти небольшие подарки.

Он очень ловко извлек из свертка четыре небольших пакета, выждал мгновение, пока мы освободим на столе достаточно места, и положил их перед нами.

- Содеянное вами свидетельствует об очень высоком уровне вашего гражданского и религиозного самосознания. Батюшка извещает вас о том, что он подал прошение Управляющему Московской епархией митрополиту Крутицкому и Коломенскому о награждении присутствующих здесь медалью "За жертвенные труды". Ввиду исключительности события - сразу первой степени.

Сделав паузу и не дождавшись ответной реакции, парень продолжил.

- Правительство страны также выражает свою благодарность и признательность за принятое вами достойное решение в отношении этой находки. Я уполномочен осведомиться, не желаете ли вы сделать какие-либо заявления в отношении произошедших с вами событий. Смею вас уверить, что любые пожелания и просьбы будут приняты и рассмотрены с максимальным вниманием.

Димыч чуть суетливо изобразил руками нечто, по его мнению, долженствующее обозначать что-то вроде "Да боже упаси!"

Выждав еще секунду, наш невозмутимый визави положил визитку на стол.

- В таком случае разрешите откланяться. Если возникнут какие-либо вопросы или затруднения, звоните в любое время. Всего хорошего, - и элегантно просочился на выход.

Щелкнул, закрываясь, дверной замок. Мы переглянулись.

- Интересно, - протянул я, - в каком звании этот инок-послушник обретается?

Мой друг, незатейливо потроша верхний пакет из стопки, задумчиво пробормотал:

- Это не контора, и как там в аппарате папика со званиями - непонятно, - и вынул из обертки Библию в роскошном исполнении, такого же качества Молитвослов и небольшую иконку Богоматери с Младенцем. - Ну, теперь хошь не хошь, а прочитать придется, - протянул он, перелистывая страницы Писания. - А старец-то молодца. Плотненько нас опекает. А ведь знал только клички.

- А ему больше ничего знать и не надо. Тем более что мой телефон у него, скорее всего, был не стерт. А для профессионала сопоставить факт обращения батюшки с суетой на трассе и возней в органах - как два пальца об асфальт, - отозвался я.

- Попросить что ли рыбку золотую? Или, из чистой вредности, карьеру кое-кому испортить?

Димыч хмыкнул.

- Не говнись, - и громко отчеканил, обращаясь к потолку: - Это мы так шутим, товарищ...

- Полковник, - подсказал я.

- Товарищ полковник, - закончил напарник торжественным голосом и ожидающе взглянул на меня.

- Ну чего, куда сейчас?

- Мы забираем "Ниву" и - на дачу за "бэхой". Ребята, вероятно, по своим делам до вечера. Так?

Немцы согласно кивнули. Через полчаса мы с Димычем, отправив ребят на свежепойманном такси, тряслись в аналогичном экипаже с "кедровкой" в обнимку, двигаясь по направлению к моему дому.

Забрав пепелац и закинув мой рюкзак в квартиру, мы по прошествии некоторого времени уже бродили по даче, осматривая при дневном свете место недавних событий. Димыч, скорбя, разглядывал аккуратно засверленное оружие, годящееся теперь только на роль экспонатов.

- Нет, ну вот как у него рука поднялась, а? - причитал он. - Такую красоту испоганить. И "люгер" сперли, паразиты.

- Ну вообще-то, по здравому размышлению, это самый гуманный вариант для нас, - отозвался я, очищая отверткой разбитое окно от закаменевшей замазки. - Ты мне лучше скажи, на хрена в этот блиндажный городок полез? Ведь договаривались вроде.

Напарник угрюмо засопел. Наткнулись мы с ним на Онеге в прошлом году на затерянные в чудовищном буреломе у кромки берега нетронутые блиндажи финского опорного пункта. И когда в поисках лазейки вовнутрь я провалился сквозь напрочь прогнивший накат крыши, ободрав себе все что можно и нельзя, решено было оставить эту небезопасную затею. Тем более что война - не наш профиль. Особенно настораживало отсутствие следов боя, что наводило на мысль о консервации точки и отходе обитателей без спешки и суеты. А это означает, как правило, более чем вероятное наличие различных взрывоопасных сюрпризов для нежданных гостей.

- Ну, договаривались. Ну, полез. Так ведь пригодилось же, - нашелся соратник.

- А почему втихаря? Кто бы тебя хоронил, ежели чего? - наседал я.

Друг скептически хмыкнул:

- А то я не знаю результата.

Я, вздохнув, чиркнул зажигалкой, прикуривая.

- Ладно, чего теперь воду в ступе толочь. Слазил и слазил. Чего там еще надыбал? Давай, колись.

Димыч мечтательно закатил глаза.