Когда умирает для ухаЖелеза мучительный гром,Мне тихо по коже старухаВодить начинает пером.Перо её так бородато,Так плотно засело в руке.Не им ли я кляксу когда-тоНа розовом сделал листке?Я помню – слеза в ней блистала,Другая ползла по лицу:Давно под часами усталыйСтихи выводил я отцу…Но жаркая стынет подушка,Окно начинает белеть…Пора и в дорогу, старушка,Под утро душна эта клеть.Мы тронулись… Тройка плетётся,Никак не найдёт колеи,А сердце… бубенчиком бьётсяТак тихо у потной шлеи…
У гроба
В квартире прибрано. Белеют зеркала.Как конь попоною, одет рояль забытый:На консультации вчера здесь Смерть былаИ дверь после себя оставила открытой.Давно с календаря не обрывались дни,Но тикают ещё часы его с комода,А из угла глядит, свидетель агоний,С рожком для синих губ, подушка кислорода.В недоумении открыл я мертвеца…Сказать, что это я… весь этот ужас тела…Иль Тайна бытия уж населить успелаПриют покинутый всем чуждого лица?
Там
Ровно в полночь гонг унылыйСвёл их тени в чёрной зале,Где белел Эрот бескрылыйМеж искусственных азалий.Там, качаяся, лампадыПламя трепетное лили,Душным ладаном усладыТам кадили чаши лилий.Тварь единая живаяТам тянула к брашну жало,Там отрава огневаяВ кубки медные бежала.На оскала смех застылыйТени ночи наползали,Бесконечный и унылыйДлился ужин в чёрной зале.