Страшный сон

Страшный сон.

Площадь гудела тысячью голосов. Вдали слышались музыка, смех, неразборчивые слова толпы. Хороший день, хорошее настроение и приятный собеседник слились воедино. Случайно встретившись на ярмарке с коллегой, женщиной немолодой тучной, мы не спеша возвращались домой, болтая о всяких пустяках.

Администрация постаралась – в день города она не только организовала большую ярмарку товаров, пригласила известных людей поделиться опытом и советами, но и красиво обустроила площадь и прилегающую к ней поляну. Необыкновенный декоративный тоннель – лабиринт радовал глаз и вызывал желание прогуляться по нему, да и просто укрыться от жаркого солнца. Все дальше удаляясь от толпы, довольные встречей, мы вошли в пустой, прохладный лабиринт. Я и предположить не могла, как эта прогулка изменит мою скучную и одинокую жизнь. Пройдя несколько поворотов, уступая друг другу дорогу, мы подошли к выходу. Выйдя из тоннеля, я зажмурилась от яркого солнечного света. Сделав несколько шагов, не сразу заметила, что моей спутницы нет рядом. Вглядываясь в темный проход тоннеля, мне вдруг показалось, что я вижу ее лежащей на земле. Первое желание было подбежать, помочь и я уже сделала шаг навстречу. Но вдруг какая-то тень метнулась внутри лабиринта и замерла, будто поджидая меня. Страх удушливый, вязкий заставил замереть на месте. С бешено колотящимся в горле сердцем я позвала: – «Ольга Петровна». Моя знакомая не выходила и не откликалась. Наверное, вы подумаете, что я из тех людей, которые живут по принципу своя рубашка ближе к телу? Уверяю вас, при здоровом эгоизме я способна прийти на помощь другому. Но сейчас, стоя поодаль от входа в тоннель, вглядываясь в его темный проход, я почему-то знала, что с моей знакомой случилась непоправимая беда и незримый наблюдатель ждет меня, видит меня. А я даже не знаю кто это – мужчина или женщина. Я побежала. Побежала к людям.

На площади было бестолково-шумно и многолюдно. Я присоединилась к группе людей, которые слушали выступление известного в городе диетолога. Мне не было интересно, мне просто нужно было почувствовать себя в безопасности, чтобы хоть как-то успокоиться, подумать, не привлекать к себе внимание. Я протиснулась к группе дегустирующей диетическое питание. Взяв себе какой-то суп, больше похожий на пюре и не вызывавший никакого аппетита, я присела на лавочку и попыталась успокоиться, понять, что же случилось. Невозможно было сосредоточиться, мысли обгоняли одна другую. Почему убили Ольгу Петровну? Если я сообщу в полицию, не посчитают ли убийцей меня? Что было в лабиринте такого, чего я не заметила, а человека убили. Бедная, бедная Ольга Петровна! Но от одной мысли я буквально похолодела: убийца видел меня! Поверит ли он, что я ничего не видела и не знаю или будет меня преследовать.

Машинально помешивая ложкой в тарелке, я не сразу заметила молодого человека, который с приятной улыбкой и жестами фокусника, разводил надо мной руками. Мы смотрели друг на друга, не отрывая глаз. Красивый мужчина в одежде факира, с белокурыми волосами и голубыми глазами, казался нежным и вызывал безграничное доверие. Наверное, не одна девчонка была в него влюблена. Конечно, приятно когда в праздничный день, тебе не дают скучать аниматоры, но мне было совсем не до развлечений. Выбросив тарелку супа, который я так и не попробовала, я решительно направилась к выходу с площади.

Так случилось, что в этой жизни я была почти одна. «Почти» – это моя единственная подруга Милка. Мы вместе ходили в детский сад, учились в одном классе. Она всегда была рядом! И в моем детстве, и в Загсе, когда я опрометчиво сказала «да», и после развода, когда я весело сказала «нет», и в самый страшный день в моей жизни – в день смерти моих любимых родителей. Как говорится, и в горе и в радости. Но вот сегодня мне некому было пожаловаться и посоветоваться – Милка улетела на отдых во Вьетнам. Идти в полицию я почему-то не решалась и что делать, тоже не знала. Направляясь, домой, нервно оглядываясь, ожидая опасности каждую минуту, я продолжала лихорадочно размышлять. То мне казалось что нужно идти в полицию и все честно рассказать, но тут же холодный ужас, что мне не поверят, перечеркивал почти принятое решение. А как хотелось кому-нибудь рассказать! Я перебирала в памяти людей, кому могла бы довериться. Но сомнения и здесь не покидали меня. Что делать? Дорога домой показалась бесконечной, мучительной.