Страшный зверь

— Спасибо, милый… — она все не отпускала его от себя. Но вдруг улыбнулась лукаво, здорово у нее это получалось: — Дома не попало за позднее возвращение? У тебя ж принцип — не врать?

Он засмеялся.

— Не врать, это еще не значит выкладывать на стол все без разбору. Дозировать надо информацию, но от этого она не становится ложью. Я рассказал все, как было, кроме… собственных ощущений, до которых никому нет дела. Я, возможно, просто забыл о них, — могут же у меня быть провалы в памяти?.. Опять же — и возраст. Слышала анекдот, как пациент разговаривает с врачом? «Доктор, — говорит, — у меня появились провалы памяти». А доктор: «Давно?» — «Чего, давно?» — «Так провалы». — «Какие провалы, вы о чем, доктор?»

Катя хохотала взахлеб, будто из нее вместе со смехом изливалась горечь последних событий, и она успокаивалась, настраиваясь наконец на волну добра и дружеского тепла, на волну отдыха от всех неприятностей.

— Какой ты молодец, — выговорила, наконец, — как ты умеешь успокаивать!

— Ну и слава богу. Теперь ты, вижу, в норме. А то стоит, понимаешь, мировая скорбь, тут не об отдыхе, а о клинике надо беспокоиться… Умница, ты — очень хороший человечек. Я могу без конца повторять, что искренне счастлив, что познакомился с тобой… Но скажи мне, как все-таки отреагировала на нашу болтовню Валя? Не обидел ли я ее случайно? Откуда ж мне было знать о ее чувствах? И как мне теперь вести себя с ней? Ты же ее знаешь…

— А вот как со мной разговариваешь. Открыто и честно. Она ведь тоже летит где-то совсем скоро. Сегодня, я имею в виду. Может, еще и встретитесь. Не бери в голову. Мы с ней любим друг друга и никогда не ссоримся. Единственное, в чем наши взгляды расходились, это в отношении к Герке. Тот был всегда слишком спокоен, холоден… Все знал, понимаешь? Ни в чем не сомневался. Но у живых людей так ведь не бывает?

— Почему ты все время повторяешь: был? Разве что-то уже случилось? — Турецкий напрягся.

— Да, конечно… — Катя смутилась. — Нельзя так, когда человеку плохо… А я, честное слово, не хотела перебегать дорожку, которую Валька, возможно, мысленно протоптала для себя. Не знаю. Но когда ты появился, я сразу подумала, что мне нужен именно ты, и никто другой. Я ведь тоже очень самонадеянная девчонка, всегда была такой. А у нас, на телевидении, кстати, другой и быть нельзя, — съедят. Так что прости, я, в самом деле, не хотела напрягать ни сестренку, ни тебя, уж как вышло…

— Ты будто оправдываешься, а зачем? И перед кем, передо мной? Но у нас же фактически ничего и не было, кроме… ну, кроме сегодняшнего телефонного разговора.

— А это ты сейчас сам узнаешь, — улыбнулась она и ловко отцепилась от него, как будто и не сжимала только что в своих объятиях. — Обернись и удивись.

Турецкий обернулся и увидел Валентину, которая с тяжелой сумкой в руке пробиралась между группами отлетающих в Таиланд туристов, одетых в теплые куртки, и вертела головой в поисках сестры, кого же еще?

— Секунду, — сказал он Кате и быстро пошел навстречу Валентине. — Валя! — окликнул он, и увидел, как вспыхнуло ее лицо: она явно не ожидала такой встречи.

— Ух, слава богу, успела! — выдохнула она, отдав ему свою сумку, но избегая, однако, взгляда Александра и нарочито пылко обнимая сестру. — А у меня тоже совсем скоро… — сказала, словно оправдываясь, явно для Турецкого. — Катюшенька, ты дома ничего не забыла? Там какие-то купальники…

— Все мое ношу с собой, — хмыкнула Катя. — А это — лишние, не знаю, зачем сунула их в кофр. Ладно, оттуда не звонили?

— Нет… И мамы нет дома. Не отвечает домашний. А с мобильниками… ты ж ее знаешь, она их боится. Как бы не было беды, сердце болит.

— Ничего, Валюшка, — успокоила Катя, — Саша рядом будет, он пообещал. Да, Саша?

— И двух мнений нет, — бодро отозвался он, уже видя, что добровольно взваливает на свои плечи дополнительный груз, и еще неясно, какой из них тяжелей, — служебный или теперь личный. — Как говорится, бог не выдаст, свинья не съест. Так ты каким рейсом, — спросил у Вали, и та, не отвечая, раскрыла сумочку и достала билет. — Не знаю, посмотри.

Все правильно, он летел тем же самым, дополнительным рейсом. Подумалось, что вряд ли это было простым везением. Но не заводить же разговора на эту тему!

— Внимание!.. — разнеслось из динамиков.

— Ну вот, и мой! — бодро сказала Катя, выслушав объявление о начале регистрации билетов. — Вы не ждите, это будет долго. Пойдите, кофейку, что ли, выпейте.

Но у стойки появилась вторая девушка в форме, принялась тоже регистрировать билеты отлетающих пассажиров, и очередь пошла быстро. Александр с Валей дождались, когда подошла очередь Кати. Сестры порывисто обнялись, и Валентина отошла в сторону, как бы уступая место Турецкому. И он не стал церемониться, тоже крепко обнял Катю и звонко, даже вызывающе громко, чмокнул ее в щечку. И подмигнул, отстранившись. Она засмеялась:

— Долго помнить буду! Ну, пока, звоните, если что случится.

— Отдыхай, — отмахнулась Валентина. — Незачем волноваться. Мы уж как-нибудь с мамой справимся… Я поживу у нее некоторое время, пока Гера не… ну, не вылезет из комы.